"Каждый получит по куску полезного Языка…"
Тьма, желание, влажная духота, хриплый смех.
Алди повалил женщину на невидимый диван. Скрипела пыль на зубах, из продранной обивки с писком выпрыгивали юркие ящерицы. Женщина укусила Алди в губу, но не отпрянула. Вкус крови и пыли возбуждал еще сильнее, даже вызвал у Алди рвотную судорогу. Женщина заботливо вытерла ему губы подолом своей грязной юбки и снова крепко прижалась. "Мы войдем в Экополис, мы захватим все банки спермы, — впервые подумал Алди. — Зачем мечтать о звездах, если они недостижимы? Все равно нас уже ничто не спасет. Зачем нам звезды, если есть женщины, умеющие смеяться так хрипло, так призывно? Мы устроим грандиозную медитацию. Мы сравняем Экополис с землей".
Он дрожал и ловил поддающиеся мягкие губы.
Теперь уже ясно, что Языки никогда не появятся в ледяных песках Эллады. Он задыхался. Наверное, мы проскочили нужный момент. Женщина под ним была мокрой от пота. Марс останется необитаемым, зато на Земле будет раздаваться хриплый смех. Он стонал, умирая. Кто поменяет живое тело на холод марсианских пустынь?
Когда Зоммер захотел лечь рядом, женщина не возмутилась, а Алди уже устал.
Зато он проснулся раньше всех. И впервые за все время пребывания на Территориях почувствовал некоторый покой. Никто ничего от него не требовал. Никто ничего не просил. Хочешь, иди по пыльным дорогам, хочешь, оставайся в умирающем Терезине, только не надо ссориться с синерубашечниками. Конечно, рано или поздно всех похоронят, но некоторые пока живы. Можно тайком двинуться к Языкам или так же тайком вернуться к матери Хайке. Алди правда чувствовал некоторый покой.
Может, остаться в Терезине навсегда? Никто больше не будет брать его кровь на бессмысленные анализы, не надо будет нервничать, ожидая результатов тестирования. Просто жить. Такова природа вещей. Разум — болезнь. Природа никогда не любила умников. Конечно, живое занимает совершенно особое место в мироздании, оно постоянно самовоспроизводится, самовосстанавливается, самоконтролируется. У косной материи ничего такого нет, зато мы сильно страдаем.
Устроить медитацию.
От этой мысли Алди окончательно проснулся и обрывком сухой водоросли тихонечко пощекотал за ухом спавшей рядом женщины. Она застонала, потом повернула распухшее от плохого алкоголя лицо.
"Гай!"
Он ужаснулся:
"Кто ты, женщина?"
"Почему ты не узнаешь меня?"
Он застонал. Он не хотел ее узнавать. У нее были пустые глаза, как нежилой дом.
