Женщина и мужчина были похожи друг на друга.
— Говори! Кто ты такая?
Фидельма презрительно фыркнула:
— Если вы хозяева этой гостиницы, все что вам следует знать, так это то, что мой путь лежит через эти горы, я устала и нуждаюсь в убежище, чтобы переждать снежную бурю.
На женщину не подействовал высокомерный тон Фидельмы.
— Это не все, что нам надо знать, — не менее сурово возразила она. — Скажи, желаешь ты нам зла или нет?
Фидельма удивилась:
— Я пришла сюда, чтобы укрыться от стужи, и это все! Я — Фидельма из Килдара, — раздраженно сказала монахиня. — Более того, я — судов, обладаю степенью и я — сестра Колгу, таниста[13] законного престолонаследника этого королевства.
Высокопарность ответа Фидельмы указывала на раздражение, которое она испытывала в тот момент, так как обычно она предпочитала говорить о себе не больше, чем это было необходимо. Никогда прежде она не ощущала потребности упоминать о том, что ее брат Колгу законный наследник престола Кэшела. Как бы то ни было, она почувствовала, что должна вывести этих людей из их странного состояния.
С этими словами Фидельма, давая разглядеть себя, сбросила с плеч шерстяной плащ и заметила, что женщина перевела взгляд на распятие тонкой работы, которое висело у нее на груди. Исчез ли страх из этих холодных, безжизненных глаз? Мелькнуло ли там облегчение?
Женщина опустила распятие и склонила голову:
— Простите нас, сестра. Я Монха, жена Белаха, хозяина этой гостиницы.
Белах у дверей растерянно переминался с ноги на ногу.
— Я присмотрю за лошадью? — нерешительно спросил он.
— Если только ты не хочешь, чтобы она умерла от холода! — огрызнулась Фидельма и прошла к большому открытому очагу, где, наполняя теплом комнату, распевали песни горящие пласты торфа.
Боковым зрением она увидела, что Белах еще немного потоптался у двери, а потом, накинув на плечи плащ, взял стоявший у двери меч и вышел из дома в снежную бурю.
Фидельма изумилась. Никогда раньше ей не приходилось видеть хозяина бруйдена, которому требовался бы меч для того, чтобы поставить лошадь в стойло.
Монха подвесила котел на перекладину над пылающим торфом.
Фидельма выбрала себе стул, чтобы расположиться у очага.
— Что это за место? — спросила она.
Комната с низким потолком выглядела уютно, но была лишена какого-либо убранства, не считая высокой статуэтки Мадонны с Младенцем, выполненной из гипса. Эта безвкусная, раскрашенная алебастровая фигура стояла во главе большого стола, за которым, по всей видимости, ужинали постояльцы.
