— Это Бруг-на-Белах. Вы только что спустились по склону горы, известной как Трон Фионна. Река Туа всего в миле отсюда. Зимой в наших краях мало путешественников. Куда вы направляетесь?
— На север, в Кэшел, — ответила Фидельма.
Монха зачерпнула чашку дымящейся жидкости из котла над очагом и подала ее Фидельме. Хоть чашка и должна была нагреться, Фидельма этого не почувствовала. Она обхватила ее замерзшими ладонями и втянула носом пар. Пахло вкусно. Фидельма сделала маленький глоток, ее вкусовые ощущения подтвердили то, о чем говорило обоняние.
Она подняла голову и посмотрела на женщину:
— Скажи, Монха, почему дверь вашей гостиницы была закрыта на засов? Почему я должна была просить, чтобы меня впустили? Вам с Белахом известен закон, установленный для хозяев гостиниц?
Монха поджала губы.
— Вы доложите о нас нашему
Так называли местного мирового судью.
Мне больше хочется услышать ваши объяснения, — отвечала Фидельма. — Какой-нибудь путник мог умереть от холода, ожидая, когда ты и твой муж откроете дверь.
Женщина заволновалась и прикусила губу, словно хотела высосать из нее кровь.
Дверь резко открылась, с порывом ледяного ветра в комнате спиралью закружился снег. Женщин обдало холодом.
Покачиваясь, Белах секунду постоял на пороге, лицо его было искажено от ужаса, а потом, издав звук, похожий на сдавленный стон, он шагнул в комнату и закрыл за собой дверь. Он по-прежнему был вооружен мечом.
Фидельма с интересом наблюдала за тем, как Белах задвигает засовы.
Монха замерла, прижав ладони к щекам.
Белах повернулся к ним лицом, губы его дрожали.
— Я слышал это! — пробормотал он, взгляд его метнулся от жены к Фидельме, словно он не хотел, чтобы она его услышала. — Я слышал это!
— О Мария, Матерь Божья, спаси нас! — воскликнула женщина и покачнулась, казалось, она вот-вот упадет в обморок.
— Что все это значит? — как можно строже спросила Фидельма.
Белах умоляюще посмотрел на нее.
— Я был в сарае, сестра, стлал подстилку для вашей лошади. И я услышал это.
— Но что? — повысила голос Фидельма, стараясь держать себя в руках.
— Дух Магрэна, — вдруг взвыла Монха и разрыдалась. — Спаси нас, сестра. Ради Христа! Спаси нас!
Фидельма встала, подошла к женщине, мягко, но уверенно взяла ее за руку и подвела к очагу. Она поняла, что Белах слишком разнервничался, чтобы позаботиться о своей жене, поэтому сама подняла кувшин, оценила его содержимое как самогон из ячменя, и налила немного в маленькую чашку. Потом подала чашку Монхе и приказала выпить.
