Дублин
24 января 2005 года
По ирландским понятиям, день был более чем сносный: больше тумана, чем дождя.
Майкл Берк стоял у окна и уныло смотрел на улицу. Порой ветер плескал в стекло пригоршню воды, и тогда глаза Берка сосредоточенно отслеживали кривые дорожки капель, сбегающих к подоконнику.
Офис находился на окраине Темпл-Бара, старинного района, знаменитого путаницей кривых и узких переулочков, сбегающих к берегу Лиффея. Дом старый, потолки высоченные. Из окна видна Мерчентс-Арч — крытая галерея, где джойсовский Леопольд Блум однажды задержался, чтобы купить своей жене Молли книгу, которая — вот незадача! — оказалась чистейшей порнографией.
Несмотря на холод и сырость, Берка тянуло прочь из офиса — на пробежку. Под столом давно скучала сумка со спортивным костюмом и кроссовками. Но опять не получалось. Он ждал клиента — человека с красивой фамилией д'Анкония. Но тот безбожно опаздывал. Некий Франциско д'Анкония звонил утром и просил помочь создать собственную фирму — на скорую руку.
Всё было названо своими именами уже в телефонном разговоре, и Берк радовался неожиданной возможности хорошо заработать. Но сейчас душой он был далеко. Думал о Старом Кряже — отце Кейт, чье имя выгравировано на медной табличке у входа в офис: «Томас Ахерн и компаньоны». В последние месяцы медяшка наглым образом врет: Томас Ахерн закрылся в своем доме и усиленным темпом спивается, а из компаньонов остался один Берк. С тех пор как умерла Кейт, все пошло кувырком…
«С тех пор как умерла Кейт…» До сих пор у него перехватывало горло, когда он мысленно произносил эти ужасные слова. «Умерла» и «Кейт» — эти два слова упрямо не хотели сочетаться в его сознании.
Ее смерть была как снежный обвал в горах. Только что ты стоял на веселом солнышке и ласкал в уме мысль о череде предстоящих тебе счастливых лет — и вдруг тьма и невозможность дышать. Горе накрыло его с головой. И холод мало-помалу подбирался к самому сердцу. Он бродил тенью, все падало из рук, жить и работать больше не хотелось.
Однако его депрессия была ничто против того, что случилось со Старым Кряжем. Тот просто плюнул на свою юридическую контору: после похорон Кейт ни разу не заглянул, хотя прежде чуть ли не ночевал в офисе. Годами родные и знакомые говорили: «Работа — вся его жизнь. Без конторы ему крышка». Оказалось — неправда. Работа была его увлечением, его страстью, а вся его жизнь заключалась в дочери. Сгинула она — и он мгновенно и, похоже, навсегда сломался. Забросил дела и, прежде почти трезвенник, беспробудно запил.
