— Ну что, затравим черного зверя? — задорно прокричал Гарен. Дружина согласно загудела ему в ответ.
И понеслось…
Поначалу казалось, что травля не продлится долго. Аланы взяли след — одно время даже видно было, как мелькает среди деревьев черная спина зверя, но вскоре он сумел оторваться.
"Мы углубляемся в Приграничье, — подумал Бодуэн, наблюдая за племянником. — Надеюсь, он не настолько потерял голову…"
Охота выехала на небольшую поляну, и там аланы вдруг остановились — потеряли след. Длинноногий завертелся на месте, потом сел и жалобно заскулил.
Гарен огляделся. Поодаль виден был поваленный дуб, меж вывороченных корней его тек ручей. И ни души кругом…
Дурное предчувствие вновь овладело князем.
Но, когда он готов был приказать дружине поворачивать, откуда ни возьмись появился секач, одним ударом клыков вспорол брюхо Длинноногому — и был таков…
— Грызь! Хват! — крикнул князь и, выхватив рогатину у первого попавшегося охотника, ринулся следом за кабаном. Предсмертный визг любимой собаки был одним из самых страшных его кошмаров, и теперь Гарен знал, что не вернется домой без добычи.
Сопровождаемый двумя аланами-мясниками, он несся сквозь чащу, не оглядываясь. Поначалу дружина поспевала за князем, хоть и с трудом — а потом собиравшиеся с утра тучи разродились дождем.
Вскоре охотники вынуждены были остановиться.
Князя они из виду потеряли…
Бешеная погоня прекратилась у берега Сионы — аланы вновь потеряли след, да тут ещё дождь. Князь спрятался под сенью большого дерева; он стоял, удерживая коня под уздцы, а собаки без сил упали на землю у ног хозяина. Кабана не было ни видно, ни слышно.
— И всё-таки я должен вернуться, — сказал Гарен вслух. Он заметил только теперь, что остался один. — Пусть он хоть под землю провалится, проклятый…
Длинноногого было жаль, перед дружиной было стыдно — но не настолько, чтобы продолжать погоню у границы Запретных лесов, до которой оставалось всего ничего.
Мелкий дождь постепенно стих. Гарен собрался было отправиться в обратный путь, и тут услышал странный шум — поначалу он решил, что это его охотники наконец-то разыскали своего князя, но вскоре понял, что ошибся.
Собаки в его своре лаяли звонко, заливисто — а тут не лай вовсе слышался… глухой, низкий рык, который издать могла собака раза в два больше алана.
— Грызь, Хват — сидеть! — приказал Гарен, догадываясь, что за охоту он сейчас встретит. Князь не боялся, потому как не пересек Рубеж, а охота в приграничных землях нарушением перемирия не считалась — но всё же нечасто доводилось ему встречаться с соседями.
