—Хорошие ребята у вас подобрались,— политрук немного помолчал, а потом добавил:— Как ведет себя сигнальщик Сугако?
Вопрос показался мне необычным. Почему политрук заинтересовался именно Лефером? Неужели кто-нибудь из наших мог сообщить ему что-либо порочащее Сугако? Вряд ли. Да и не было ничего такого, что могло бы обратить на себя внимание. Ну разве что некоторая обособленность и какие-то туманные рассуждения Сугако о судьбе человека. Ну так и что? Я так и сказал политруку. А потом добавил:
—Но зато, видели бы вы, с каким воодушевлением он работает.
—Это хорошо, что парень проявляет себя в труде. Но вам следует знать, что родители у него баптисты и в свое время так заморочили парню голову, что он даже бросил школу. А это значит, что так быстро освободиться от религиозного мусора он не мог, что это остается надолго. И наш долг помочь ему побыстрее очиститься от этого хлама.
Вот оно оказалось в чем дело. Откуда у политрука такая подробная информация? Наверное, из характеристики, присланной из местного военкомата. Никто другой знать об этом, конечно, не мог.
—Ему об этом говорить не следует,— добавил политрук.— Парень он впечатлительный и может не на шутку обидеться.
Я это и сам понимал и поэтому ответил:
—Обидчивости у него хоть отбавляй. Для меня это стало особенно ясно после того, как сказал ему о благодарности.
—Да вот еще что. Не забывайте о силе хорошего примера. Больше наглядности в воспитательной работе.
—Это мы учтем, товарищ политрук. Но как все это доставить на пост?— тут я решил воспользоваться хорошим настроением политрука и попытаться выпросить у него какой-нибудь транспорт.
—Газеты и письма?
—Так если бы только газеты и письма, а то у меня там еще целый комплект саперного оборудования— лом, кирка и лопата, дюжина радиотелеграфных ключей и столько же наушников.
—Гм. Столько донести на себе, конечно, нелегко. Посидите здесь, а я тем временем попытаюсь кое-что узнать.
Прошло около двадцати минут. За это время я успел перелистать последний номер журнала «Наука и техника» и даже прочитать статью о будущем реактивной техники. Вернулся политрук и сообщил, что меня ждет мотоцикл и что я могу собираться в путь. Молодчина все-таки политрук: он не только может по душам поговорить с подчиненным, но и помочь ему.
Во дворе штаба дивизиона уже стоял готовый к отъезду мотоцикл. Водитель его Саша Переверзев в шлеме танкиста и кожаных перчатках, увидев меня, сказал:
—Аристократы, да и только. Пешочком пройтись мы уже не желаем.
