—Приказано встать!— повторился крик, и Демидченко сорвал с меня одеяло.
Я вскочил как ошпаренный.
—Вы почему не выполняете приказание?
—Товарищ старшина второй статьи,— разозлился и я, махнув на все рукой.— Может, уже хватит?
—Что хватит?
—Издеваться над человеком.
—Кто же над вами издевается?— тон у командира был спокойный, но за этим кажущимся спокойствием ощущалась надвигающаяся гроза.
—Вначале Звягинцев, а теперь еще один шутник выискался,— и я рассказал собравшимся, а собрались все, историю с анодными батареями.
Долго после этого раскатывалось эхо гомерического смеха. Казалось, что наша гора— Олимп, а все собравшиеся— боги. Я же— простой смертный, случайно оказавшийся среди богов. Смеялись все, и не миновать бы мне еще двух нарядов вне очереди, если бы смог удержаться от смеха и сам командир отделения.
—Так что, может, и Михась решил подшутить?— спросил в перерыве между приступами смеха Демидченко.— Михась! Говори, сукин кот, правду.
Лученок тоже давился от смеха, и его ответу «Дали-бог, правда» никто не верил.
—Какая там правда? Вы посмотрите на его рожу.
—Да нет, лицо у Лученка вроде бы серьезно.
—Вот такое же серьезное лицо было и у Звягинцева, когда он от вашего имени посылал меня на рассвете за анодными батареями.
Новый взрыв хохота потряс гору.
—Ну черт с вами, как хотите. Но если что, то кое-кому придется идти за продуктами и анодными батареями пешочком до самого Севастополя.
Прошло, может быть, полчаса. Мы уже готовились к завтраку, как вдруг на верхней части склона горы показался водитель мотоцикла Саша Переверзев, весь увешанный тюками. Поднявшись до края площадки, он сел в изнеможении прямо на камни. Пот градом струился с его лица.
—Ну, господа-товарищи! Вижу, зажирели вы тут окончательно. Даже за своим собственным пропитанием не желаете спускаться вниз.
Демидченко, сдерживая смех, сам помог Переверзеву освободиться от тюков. Снимая последний пакет с плеч Переверзева, командир сказал:
—Понимаешь, Саша, какая петрушка получилась.И тут уже все наперебой начали рассказывать о случившемся.
—Тебе бы, Саша, надо было завернуться и уехать в дивизион. Я бы их, шельмецов, заставил потом нести все это на себе пешочком от самого Севастополя,— разъяснял Демидченко мотоциклисту.
—Артисты,— уже дружелюбно заметил Переверзев.
—Садись, Сашок, поближе да и позавтракаем вместе. Ты, наверное, как и Нагорный, с рассвета сегодня маешься.
После завтрака, во время которого не прекращалось обсуждение моей ходьбы за анодными батареями, Демидченко уехал на мотоцикле в штаб дивизиона. Обязанности командира отделения на время своего отсутствия он возложил на Лученка.
