Меркаде. Короче говоря, оттенки тут едва уловимы... важно одно, не переступать черты дозволенного Сводом законов, а в случае успеха...
Де ла Брив. Э, черт побери — успех! Я уже сказал как-то, и представьте, все хохотали: успех — великий проходимец!
Меркаде. У нас с вами полнейшая общность взглядов!
Де ла Брив. Сударь! На почве, которую мы с вами избрали, сходится немало великих умов!
Меркаде. Вы уже вступили на наклонную плоскость, а она ведет к той самой ловкости, которую глупцы ставят в упрек дельцам. Вы вкусили от терпких и пьянящих плодов парижских удовольствий. Тщеславие уже впилось своими стальными когтями в ваше сердце. Роскошь стала неразлучной спутницей вашей жизни. Для вас Париж начинается у площади Этуаль и кончается в Жокей-клубе. Для вас Париж — это мир женщин, о которых говорят слишком много или вовсе не говорят...
Де ла Брив. Верно!
Меркаде. Это — дурманящая атмосфера редакций, светского острословия, театральной рампы, политических кулис, это — широкое море, где возможен богатый улов! Либо продолжать эту жизнь, либо пустить себе пулю в лоб...
Де ла Брив. О нет! Лучше продолжать, но отнюдь не...
Меркаде. Чувствуете вы в себе способность удержаться, не забрызгав грязью лакированных башмаков, на высоте ваших пороков и господствовать над умными людьми могуществом капитала, силою изворотливости? Сумеете ли вы лавировать между теми двумя утесами, у подножия коих обычно терпят крушение светские люди: между грошовой кухмистерской и долговой тюрьмой?
Де ла Брив. Но вы, словно тать, забрались мне в душу: ваши мысли — мои мысли. Что вы от меня хотите?
Меркаде. Хочу спасти вас, введя в деловой мир.
Де ла Брив. Каким путем?
Меркаде. Согласитесь скомпрометировать себя ради моих интересов...
Де ла Брив. Подставное лицо может сгореть как соломенное чучело...
Меркаде. Станьте несгораемым.
Де ла Брив. А в какой доле вы мыслите участие каждого из нас?
Меркаде. Попробуйте. Вырвите меня из отчаянного положения, в котором я нахожусь, и я верну вам... ваши сорок семь тысяч двести тридцать три франка семьдесят девять сантимов... Право же, требуется, между нами говоря, только ловкость.
Де ла Брив. Пистолет, шпага?
Меркаде. Убивать никого не придется. Наоборот...
Де ла Брив. Дело подходящее.
Меркаде. Придется воскресить человека.
Де ла Брив. А это уже дело неподходящее. Неизбежный наследник, шкатулка Гарпагона[19], мул Сганареля — словом, дорогой мой, все забавное, что смешит нас в старинных комедиях, имеет весьма малый успех в реальной жизни. Теперь в такие дела вмешиваются полицейские, а их со времени отмены дворянских привилегий пороть уже не разрешается.
