Смело задумано! Я сам вытребовал дорожную карету от каретника с Елисейских полей, сказал, что хочу, мол, выехать ночью. Только этот чертов кучер, которого я подкарауливал, чуть было не испортил все дело, когда начал рассыпаться в благодарностях... Слишком уж много я дал ему на чай. Ошибка! Ну, а теперь поборемся! (Отворяет дверь в свою комнату.) Мишонен! Судейский пристав пришел!
Меркаде и де ла Брив, входит в испуге.
Меркаде. Успокойтесь! Это я только так, чтобы вас разбудить! In vino varietas[18].
Де ла Брив. Сударь, кутеж для меня то же, что гроза для природы, — все освежается, зеленеет еще ярче! Мысли так и растут, так и цветут.
Меркаде. Вчера, любезный друг мой, нам, к сожалению, помешали докончить наш деловой разговор...
Де ла Брив. Я все прекрасно помню, дорогой тестюшка. Мы установили, что наши фирмы не в состоянии выполнить свои обязательства... В скором времени нас, как говорится у биржевых зайцев, пустят с молотка. Вы имеете несчастье быть моим кредитором, а я имею счастье быть вашим должником, обязанным уплатить вам сорок семь тысяч двести тридцать три франка с сантимами...
Меркаде. Как видно, вы не ощущаете в голове ни малейшей тяжести.
Де ла Брив. Ни малейшей — ни в карманах, ни на совести. В чем же можно меня упрекнуть? Проматывая свое состояние, я давал хороший барыш всем отраслям парижской торговли, даже совсем неведомым. А еще говорят: мы бесполезны, мы — бездельники! Бросьте! Именно мы оживляем денежное обращение...
Меркаде. Путем обращения к денежным займам...
Де ла Брив. Верно, но когда источники иссякли, деньги стали обходиться мне недешево: следовательно, я достойно почтил их. Из них сделали божество, и, служа ему, я не поскупился на расходы.
Меркаде. Да у вас еще остался здравый ум!
Де ла Брив. Увы, ничего другого у меня не осталось.
Меркаде. Это будет нашим Монетным двором. Ну, так вот! Судя по вашему настроению, мне особенно распространяться не придется.
Де ла Брив. В таком случае, папа, я сяду. Мне сдается, что вы, как говорится у нас, у лошадников, запутались в собственных вожжах.
Меркаде. В делах каждый имеет право быть изворотливым.
Де ла Брив жестом выражает согласие.
Излишняя ловкость — еще не неразборчивость, неразборчивость — еще не легкомыслие, легкомыслие — еще не бесчестность, но все эти качества входят одно в другое, как ручка складной лорнетки...
Де ла Брив(в сторону). Видно, он поил меня не для моего удовольствия.
Меркаде
