– А это что такое? Он хочет сказать, что он болен.
– Я простудился, – прохрипел Лешка и в доказательство немножко покашлял.
– Он простудился. Вы слышите, Жора?
– Слышу.
– Так что же вы стоите?.. Позовите врача.
– Не надо, я пью молоко с содой, – прохрипел Лешка.
– Он пьет молоко.
– Он пьет молоко, – повторил за Реактивным Монах и захохотал.
Лешка все еще сидел на кровати. Реактивный участливо спросил:
– Холодная была вода?
– Холодная. А кто сказал? Берта?..
– Берта… А зачем же вы, мальчик, купались в такой холодной воде? Может быть, вы нарочно хотели простудиться? А? . Может быть, вы не хотите сегодня ночью совершить прогулку по реке?
– Я простудился.
– Жора, вы слышите, он не хочет.
– Ты что не пришел?
– Подождите, Жора, может быть, он хочет, чтоб ты ему дал бюллетень?
– Я простудился. У меня температура, – попробовал разжалобить пришедших Лешка
– Он простудился. Дай ему бюллетень!
Монах ухватил Лешку за полотенце, намотанное на шею, проволок по кровати поближе к себе и сверху полусжатым кулаком ударил в лоб. Лешка откинулся навзничь и быстро отполз на спине к грядушке.
– Это только бланк, – хищно улыбнулся Реактивный, – а теперь, Жора, поставьте ему синюю печать.
У Лешки сразу зачесалось под глазом, где Жора ему однажды уже ставил синюю печать.
– Не надо! – крикнул он нормальным голосом.
– Почему не надо? Жора, спроси его, может быть, он уже здоров?
– Ты здоров?
– Здоров
– Жора, про температуру не забудь спросить.
– Нет у меня температуры.
– Нас это очень радует. Жора, ты лучший терапевт в мире.
– Терапевт, – снова хохотнул польщенный Монах.
– А теперь, – Реактивный посерьезнел, и улыбчивые складки вокруг его брезгливого рта приобрели вдруг совсем другой смысл. Они стали жестокими. – А теперь покажи-ка ему, что мы делаем с теми мальчиками, не достигшими паспортного возраста, которые пробуют дурачить Реактивного и его закадычного друга Жору.
С потолка на длинном проводе свешивалась над столом засиженная мухами лампочка. Монах поймал ее, вытер рукавом и вдруг сунул в широко перекошенный рот. Раздался треск лопнувшего стекла. Мелкие осколки с тонким звоном посыпались на пол. Челюсть и щеки у Жоры бешено задвигались, послышался равномерный хруст. Он пережевывал стекло. Лешка зажмурился и вцепился руками в грядушку. Он испугался за Жору. Но с тем ничего не случилось. Перестав жевать, он отпустил пустой патрон, из которого торчали острые кусочки стекла, и выплюнул красный комок на пол. Из порезанных губ выступили продолговатые капельки крови. Монах слизнул их языком – они снова выступили. Он снова слизнул их.
