– Нет. Я не слышу, а как будто рука сама слышит.
Виноградов прибежал, жадно схватил листочки с Вовкиными рисунками и раз пять повторил:
– Поразительно, поразительно, поразительно, поразительно, поразительно!
Вовка Жигалкин и Петька Серебряков, попрощавшись с Виноградовым, пошли домой. А Сергей Сергеич сел за стол, все еще освещенный одной лампочкой, машинально взял в руки карандаш и задумался. Время от времени он что-нибудь рисовал на листочках бумажки просто так и снова задумывался. Прошло, наверное, минут пятнадцать. Вдруг Виноградова словно кольнуло что-то в сердце. Мозг пронизала какая-то тревога, а рука машинально нарисовала на листе бумаги обрез. Несколько секунд Сергей Сергеевич непонимающе смотрел на вышедший из-под его руки рисунок. Он не понимал, почему нарисовал именно этот предмет. Виноградов попробовал проанализировать, вспомнить, что предшествовало этому. Нелепая догадка мелькнула где-то в самом уголочке сознания. Через две секунды догадка не казалась уже такой нелепой, а через три Виноградов вскочил, толкнул дверь и ринулся вниз по лестнице, пробежал мимо ошеломленной гардеробщицы. Оказавшись на улице, на одну секунду неуверенно остановился.
Диез весело бежал впереди. Маринка и Алик хотели сначала побывать в зоопарке, а потом нарвать фиалок и ехать домой, но в зоопарк их не пустили. Контролерша сказала, что с собакой она не может пустить, потому что собаки раздражают льва Голубчика.
Над рощей возвышалась телевизионная вышка, там, рядом с вышкой, где-то был научно-исследовательский институт, где Петька Серебряков и Вовка Жигалкин вместе с Сергей Сергеичем ставили опыты. Но Маринка и Алик ничего об этом не знали: они пришли за цветами.
– Чур, мои фиалки! – сказала Красная шапочка.
– Чур, твои, – согласился Алик и стал рвать цветы для нее.
Диез носился по полянке за белой бабочкой, подкрадывался, когда она садилась, и снова бежал, подпрыгивая, когда она перелетала на другое место. Вдруг он сделал стойку, повернулся на сто восемьдесят градусов и визгливо залаял.
– Ага!
На полянке стоял Лешка. За его спиной, опустив головы, стояли Шурка и Гога. Заячья губа выглядел даже веселым.
– Ага, попались, – повторил он вслед за Лешкой. – Жених и невеста.
Лешка сделал несколько шагов и, зацепившись ногой за обнаженный корень, чуть не упал. Он был пьян. Гога и Шурка остались стоять на месте. Заяц шагнул вслед за Лешкой.
– Тетя Берта вам прислала подарочек, – хохотнул Лешка и полез за пазуху.
