— Слушай, это не совсем то, чему тебя учат в юридическом… — прищурился Новиков
— Где уж там! Орет, матерится… Я ему говорю, знаешь, вежливо и спокойно: «Прошу вас соблюдать уголовно-процессуальный кодекс. Ведите протокол. Если я виноват — предъявите обвинение.» А Маньякин меня опять бьет, да так, чтобы не оставлять следов… И за ворот трясет, да еще угрожает: «Сейчас мы тебя вывезем в лес и закопаем в яму живым.» Я в ответ: «Соблюдайте УПК»! Он: «Сейчас мы тебя посадим в камеру к уголовникам, и там ты по другому заговоришь…» Я: «Соблюдайте УПК. Заведите протокол». Маньякин опешил. Он посмотрел мой паспорт, и спросил: «Твоя фамилия Батуронис? Ты гражданин Рабсии, но по происхождению, вероятно, эстляндец… »
— Интересно, чем был вызван этот вопрос? — задумчиво, будто рассуждая вслух, спросил Новиков — Ксенофобией? Или пониманием того, что дух рабства не въелся в эстляндцев так глубоко, как в рабсиян? Мы все здесь холопы, но вы хоть внутренне свободны — вас не сковали путы рабсийского патриотизма …
— Ой, Артур! Мне было не до этой философии… Конечно, я спросил: «Вы настроены антиэстляндски?» — а Маньякин ответил: нет, я следователь, задаю тебе вопрос. Ну, я ему и ответил: «Я гражданин Рабсийской Федерации». Он: «Ну, я понял, что не армариканец…» Затем сказал: «Я приду через минуту. Если за это время ты мне не приготовишься все выложить, то узнаешь, что с тобой будет… Мы тебя заживо похороним!» Прошла минута.
— Время, наверное, тянулось для тебя очень долго? — глумливо вопросил Ловкачин
— Спрашиваешь… О-х-х… А потом он зашел, вновь выругался, и закричал: «Ну, будешь ты говорить?» А я заладил, как попугай: «Соблюдайте уголовно-процессуальный кодекс. Буду говорить только под протокол, и после предъявления обвинения».
— А Маньякин?
— Он сказал угрожающе: «ну, ладно». Открыл дверь, вывел меня в коридор и потащил куда-то за рукав, со словами: «Я тебе покажу, что значит наша темная…» Но вместо «темной» он привел меня в комнату, где сидели и курили несколько оперативников, некоторые в штатском. Меня этот гад оставил у входа, но я расслышал, как он кому-то из них встревожено, ругаясь, шептал: «Вот умник попался! УПК и протокол ему подавай. Что делать с ним, не знаю.» Затем отвел меня обратно в свой кабинет.
— Да, тяжело тебе пришлось, дружище… И чем дело кончилось?
— Кончилось тем, что в дверь зашел чуть полноватый светловолосый мужчина лет тридцати пяти. О-о-х… Он говорил очень доброжелательно. Сказал, что обстановка в области сложная, но олигархи, и в том числе банкир Еремеенко, еще хуже нынешнего губернатора, если они придут к власти, то все растащат.
