— Я поговорю, поговорю. Вы правы, это важно. Но, повторяю, надо потерпеть. Скоро, скоро! Левушка мне обещал…
Как видим, во все времена имелись свои Высоцкие…
* * *
Обещанного ждать пришлось недолго. Появился декрет Совета Народных Комиссаров «О памятниках республики». Затем для конкретного руководительства уничтожением «древнего культурного хлама» был создан «Экономический Совет для ликвидации всех искусств старого мира».
В действие вступила хорошо продуманная со всех сторон программа разрушения многовековой русской культуры.
Повальный характер приняло переименование городов, улиц, площадей. На карте России появились Троцк, Зиновьевск, Слуцк (имени Ленина не встречалось). Таврический дворец стал носить имя товарища Урицкого. Сменили свои исторические имена Невский проспект и Крещатик.
Под улюлюканье толпы стаскивались с постаментов памятники прежних лет и достижений. Газеты поддавали жару, всячески поощряя этот «стихийный гнев народа». Вокруг воинствующего Штеренберга составилась особенно неистовая группа: О. Брик, Н. Пунин, М. Альтман, В. Татлин, К. Малевич.
«Революция — освободительная реформа в русском искусстве, — писал Н. Пунин (один из мужей А. Ахматовой). — Мы за полное вытеснение надоевшего реализма. Взорвать, разрушить, стереть с лица земли старые художественные формы — как не мечтать об этом новому художнику!»
Под этот вандализм не преминул подвести солидную марксистскую базу сам Ленин:
«Лозунг национальной культуры есть буржуазный (а часто и черносотенно-клерикальный) обман… Наше дело — бороться с господствующей, черносотенной и буржуазной национальной культурой великороссов».
В один из осенних дней председатель Совнаркома собрал в своём кремлёвском кабинете большую группу скульпторов. Речь шла об украшении столичных улиц и площадей новыми монументами. Доклад о том, что предстояло сделать, прочёл партийный историк М. Покровский. Он зачитал список имён, чьи изваяния должны были занять опустевшие постаменты. Список был огромен… Завершая свой доклад, Покровский провозгласил:
— Долой всех этих дворянчиков Пушкиных, офицериков Лермонтовых, титулованных помещиков Толстых и буржуазно-религиозных неврастеников Достоевских!
Ленин обратился к мрачно слушавшему Коненкову с прямым вопросом: какие неотложные меры он посоветует принять правительству? Шевеля пальцами в своей роскошной бороде, Коненков обронил:
— Надо бы успеть до заморозков.
Он имел в виду, что изваяния станут изготавливать на скорую руку и, естественно, из гипса.
