— Угощайся, — сказала Омия, показав рукой на поднос.
Конан послушался. Он не обратил внимания на грибы, приготовленные по-разному и под различными соусами. На подносе лежали также вяленые финики, изюм, инжир и другие фрукты. Киммериец проглотил инжир с медом и запил вином. Он знал, что все эти фрукты были характерным товаром Стигии. Конан взял горсть фиников и показал их Омии:
— Они ведь выросли не здесь, под землей.
— Конечно нет, — согласилась она. — Но сейчас мы не говорим о таком низменном, как пища. Сейчас мы говорим о возвышенном. — Ей явно не хотелось сообщать, откуда эти плоды.
Конан сделал вид, что ему все равно.
— Действительно, вяленые плоды гораздо ниже по сравнению со взлетами и падением империи. Но я просто сказал так потому, что фрукты мне нравятся больше, чем эти бесконечные грибы.
При этих словах Омия улыбнулась:
— Наше искусство выращивания мицелия дает нам не только грибы, хотя ты наверняка не знаешь, что это такое. Очень давно мы научились выращивать организмы, которые не нуждаются в проклятом солнце, и стол наш богат и разнообразен, надо лишь обладать тонким вкусом, чтобы оценить его превосходство.
— На поверхности предпочитают пищу с более сильным вкусом. Хотя насчет вина пожаловаться не могу. — Конан нетвердо взмахнул третьим кубком, делая вид, что пьян. У него была очень сильная голова, и он мог часами пить золотое вино, прежде чем поддаться настоящему опьянению.
— Вероятно, тебе не следует им так увлекаться, — проговорила она. — Если ты им упьешься, то будешь мне мало полезен.
Он громко расхохотался:
Этим? Да я могу пить, как верблюд! Не беспокойся. Из-за какого-нибудь кубка вина Конан из Киммерии не перестает быть мужчиной!
Он снова расхохотался, надеясь, что это бахвальство еще сильнее убедило ее в том, что он невежественный придурок. Конан прекрасно сознавал, что ее в нем привлекают не мыслительные способности.
— Я рада это слышать, и скоро ты узнаешь почему. Да, на чем мы остановились?
Киммериец закусил кусочком дыни в имбирном сиропе, жалея, что нет настоящего мяса.
— Силы, — напомнил он ей.
— Ах да. Продолжаю. Благодаря сочетанию человеческого и нечеловеческого, а также многочисленным оттенкам этого сочетания, маги Джанагара обладали многими видами искусства, в прошлом недостижимыми для простых людей. По мере того как они пользовались этими видами искусства, осуществляя все более великие свершения, на них наконец стали обращать внимание Силы. Некая невидимая, неизвестная черта была пересечена, и Силы насторожились. Вначале великие колдуны попробовали обращаться с этими формами разума так же, как и со всеми другими, — попытались получить от них знание для того, чтобы воспользоваться им.
