Обсуждение было напряжённым. Было решено вынести вопрос на голосование; голосов «за» было на два больше, чем «против», при двух воздержавшихся — Юле и Каспаре. У них ещё была возможность проголосовать, и если бы оба проголосовали «против», дело бы застряло — голосов стало бы поровну. Юля, взглянув на меня с вызовом, сказала:
— Голосую против.
Все ждали слов Каспара. Я посмотрела ему в глаза, и он хмуро опустил взгляд.
— Воздерживаюсь, — сказал он.
«Спасибо хотя бы за то, что не стал мешать», — телепатировала я ему и перевела взгляд на Юлю. «Ничего не поделаешь», — сказала я ей мысленно.
Юля, помолчав секунду, проговорила негромко и сухо:
— Хорошо. Но если со стороны Ордена будет предпринят хотя бы один агрессивный шаг по отношению к «Авроре», мы будем считать себя вправе также применить силу — в таком объёме, какой сочтём нужным.
— Этого не случится, — сказала я твёрдо.
— Будем надеяться.
Наши взгляды, скрестившись, как мечи, лязгнули друг о друга, разъединяясь.
Итак, у меня была хорошая новость для собратьев: на заседании «Авроры» было принято решение позволить Ордену снова иметь свою службу безопасности. Ни о каких агрессивных шагах никто и не помышлял, но слова Юли можно было понять как обещание порубить нас на куски — в случае чего.
3.6. Метаморфоза
Вот такими вопросами я занималась, когда мне доложили о попытке Вики сбежать из центра дока Гермионы.
На что она надеялась, предпринимая эту попытку? Не знаю. Скорее всего, у неё не было даже никакого плана, как быть дальше, хотелось просто вырваться — и всё, а там хоть трава не расти.
Учитывая её самочувствие — первые симптомы уже начали проявляться, — это была героическая, хоть и безрассудная попытка. Нужно отдать ей должное — в изворотливости ей не было равных, об этом ярко свидетельствовало её проникновение в хранилище; здесь она тоже проявила незаурядную находчивость, и ей удалось выбраться из здания, но подвело её вышеупомянутое самочувствие. Она упала без сил и почти без сознания, не отбежав и на пятьдесят метров от крыльца, и на этой отметке её настигли, подняли и под белы рученьки отвели обратно. Так бесславно закончился её «побег из Шоушенка».
Но, полагаю, совесть её могла быть спокойна: она же ПРЕДПРИНЯЛА попытку!
Шёл пятый день с момента заражения. Как и предсказывала док, метаморфоза начиналась очень вяло, но процесс неумолимо шёл. Вику лихорадило, под её глазами залегли голубые тени, лицо осунулось и побледнело, лоб блестел от испарины. Когда я склонилась над ней, она открыла глаза и прошептала еле слышно:
