Вслед за Геноссе прошли дальше. Следующая комната была подсобкой, совмещенной с жилым помещением. Стены были облицованы бревнами в стиле партизанских будней. Посреди комнаты стоял стол. Его освещал светильник, сделанный из артиллерийской гильзы. Но вместо фитиля в нем горела сорокаваттная лампочка. Рядышком стоял компьютер жуткого вида, снятый, вероятно, с крейсера «Авроры». Пластмасса системного блока пожелтела, мерцало мутное изображение на мониторе, словно вырубленном из дерева.
— Мы поживем здесь у тебя?.. — полуспросил Егор.
— Живите. Номеров люкс у меня нет, но места много. Потом заплатите, сколько не жалко будет. Только порядок у нас тут почти армейский.
Егор кивнул:
— В казарме жил. Порядок гарантируем.
Прошли еще через одну дверь. За ней была еще одна комната, в ней тесно стояли трехъярусные нары. На некоторых лежали скатанные матрацы.
— Располагайтесь… — предложил Геноссе.
— А вы тут неплохо устроились. Часто бывают гости? — спросил Егор.
— Бывают… Но обычно летом…
Делать было нечего, и они легли спать.
***
А к утру в бункере появился еще один квартирант.
Когда Егор и Антон проснулись, тот лежал на угловой кровати, повернувшись лицом к стене. С головой был укрыт грубым одеялом, вроде армейского.
Когда из спальни вышли в тамбур, в маленькой кухоньке с печкой возился Геноссе.
— Завтракать будете? — спросил он.
— Тут еще и кормят? — удивился Егор.
— Кормят, когда есть чем. Летом ребята оставили пару мешков с крупой. На вкус как пластилин, но есть можно.
Каша была почти готова. Через минут пять Геноссе поставил кастрюлю на стол, разметал жестяные тарелки с ложками.
Вероятно, от шума проснулся и третий квартирант. Вышел ко всем. Не дожидаясь приглашения, стал накладывать себе кашу в жестяную миску. С местными порядками, вероятно, был знаком. Из своей сумки выложил полбуханки злого ржаного хлеба и пробирку с маленькими белыми таблетками:
— Сахарин, — объяснил он присутствующим.
Это было единственное слово, произнесенное им за обедом. Ел он молча, азартно, глядя только в свою миску.
Именно за завтраком Антон рассмотрел его как следует: высокий, худой, скорей даже тощий. Но было видно, что жилистый, цепкий. И еще элегантный — было видно, что пришелец голоден, меж тем ложка не стучала о тарелку, он не чавкал. Ни одно зернышко каши не упало мимо тарелки. Одет был в камуфляж, похожий на обычную робу. Но это была не одежда, подобранная по случаю — китель был сшит по фигуре, подшит свежий воротник.
