— Нет, это ты зажгла их! — волшебник нервно прошел из одного угла комнаты в другой и снова вернулся к столу.
Он еще немного посмотрел на горящие стружки на подносе, затем бросил их в камин.
— Даже не верится, — пробормотал он себе под нос, — без всякой подготовки и тренировки… Какие способности, какой талант.
— Что-то неправильно? — спросила Мольфи.
— А? Что? — волшебник растерянно обернулся к ней, — нет, нет, все правильно, все правильно…
Он снова опустился в кресло напротив и задумался.
Девочка молча разглядывала его уже поношенное и местами залоснившееся бурое одеяние и темный от патины символический бронзовый ключ на груди.
Через окно донеслись голоса и шум. Волшебник поднялся и выглянул в окно.
— Похоже твои родные предположили, что с тобой случилось что-то неприятное и бросились вызволять тебя из моих лап, — он сухо рассмеялся, — пойдем успокоим их, пока они не выломали дверь, я не настолько богат, чтобы заказывать новую.
— Понимаете, уважаемый Торбен, — волшебник чуть нервно теребил край полотняной салфетки, — ваша дочь Малфрида обладает просто выдающимся талантом к колдовству…
— Ей всего семь, — угрюмо ответил сидевший напротив грузный человек и сжал пудовые кулаки.
— Да, да, конечно, в этом то и проблема. В столь юном возрасте она еще не сможет быть принята на обучение ни в одну из трех магических конгрегаций…
— И что? — Торбен был немногословен.
— Если мы сообщим властям, вашу дочь направят в одну из сестринских обителей, где она под надлежащим надзором проведет время до достижения необходимого возраста, после чего ей будет предложен выбор — принять обеты жрицы, либо поступить в ту конгрегацию магов, куда ее определят воспитатели…
Стоявшая в углу мать слегка всхлипнула и отвернулась к стене, чтобы не показать слез. Торбен нахмурился.
— Я член городского совета и могу все уладить…
— Именно поэтому я и пришел… — вторую часть фразы "не хватало мне еще и проблем с магистратом" чародей предусмотрительно оставил при себе.
— Ты же можешь ничего никому не говорить? — спросил Торбен.
Маг снова затеребил край салфетки.
— Но вы должны понимать, что рано или поздно это все равно откроется…
— Пусть поздно, — ударил кулаком по столу Торбен.
— Вы не отдаете себе отчета, чем это может обернуться, — полотно салфетки слегка затрещало в костлявых пальцах мага.
Столяр мрачно посмотрел на волшебника, но ничего не сказал. Маг снова заговорил.
— Вы понимаете, что наши бедствия будут неисчислимы, если об этом узнает Имперская Ординатура?
