За ним Пашка не слышал, как звякнул на двери глазок, загремел замок, скрипнули петли.
Кто-то крикнул:
– Скорей сюда! Арестант удавился!
В камере стало тесно – солдаты занимали удивительно много места.
Все звонил и звонил колокол, мир для Павла тонул в малиновом мареве. Парню было удивительно – как все остальные не чувствуют эту пелену…
Пашку вынули из петли, опустили на лежанку.
– Готов?– спросил один охранник.
Второй не побрезговал приложить голову к арестантской груди.
– Да нет, жив будто… – и постановил. – Надо все равно дохтора звать!
Но тот не понадобился. В камеру пошел полицмейстер, присел у висельника, попробовал пульс. Распорядился:
– Воды ведро!
Таковое сыскалось быстро. Его собственноручно полицейский чин выплеснул на неудавшегося самоубийцу.
И это сработало: Павел пришел в себя резко, словно вынырнул с большой глубины. Попытался вскочить на ноги, но полицмейстер остановил его, прижал руками к лежанке.
– Тише, тише… Все хорошо. – затем обратился к остальным. – Оставьте нас, господа.
Господа вышли.
Полицмейстер прошелся по камере, взглянул на свет через решетку, потрогал петлю.
– Сбежать, значит хотел, удавиться… У меня был один арестант – изобретательная сволочь. Пока я его лупил, умудрился стянуть карандаш, потом вставил его в ноздрю. И башкой о лавку – хрясь! Карандаш в мозги и ушел. И что ты думаешь – остался жить! Только кретином стал совершенным – пузыри пускал, лужи под себя делал…
Пашка кивнул и все же сел.
Из кармана полицмейстер достал портсигар из него извлек из него набитую табаком гильзу, прикурил ее, сделал затяжку. Вдруг вспомнил о заключенном.
– Куришь?
Непонятно отчего Пашка кивнул. Уже зажженную папироску полицмейстер вложил в Пашкины пальцы, и тут же зажег вторую для себя.
Парень повертел в руках папироску, ничего не оставалось делать, как затянуться. Дым ударил резко, словно кулак – сразу поддых, в мозг. Павел закашлялся.
Полицмейстер одобрительно похлопал его по спине:
– Ну-ну, сердечный… Отвык уже, видать. Я вот тоже все думаю бросить. Хотя в твоем случае, уже никакого значения не имеется: бросишь или нет… Да… Ладно, к делу. Думаю, от твоих правдивых показаний толку мало будет: друзяки твои нас ждать не стали, сдымили. Потому тебе надо все на себя взять – чтоб ты главарем выглядел. Ну и чтоб обязательно покаялся в суде, признал вину. Тебе слава, мне тоже… В замен обещаю – умрешь быстро. Я сам проверю веревку. Годится?
Пашка кинул.
– Вот и чудно. – подытожил полицмейстер. – Так чего я хотел спросить…
