Батюшка калился, входил в раж, остальные присутствующие потупили свой взгляд.
Выходило, будто бы батюшка прав, и как-то неудобно получается с этим командиром дирижабля.
– Вот завтра супостат нападет. Солдаты православные в бой пойдут и отечество с винтовками наголо! А вы что?.. Под облаками станете болтаться и ждать, когда враг помазанника божьего свергнет?.. Вы же против государя и государства!
– Нет!
Ответил Сабуров резко, словно саблей полоснул, срезал.
– Что «нет»? – удивился даже батюшка.
– Я, знаете ли, и в бой ходил… На крейсере. Бой был, пусть и не такой как на суше, только когда многопудовая болванка опадает – горя много… Но я не о том. Вот смотрите, – капитан указал на лежащего рядом кота. – Кенарь заключен в клетку. С одной стороны за прутьями – свобода, но с другой за ними же – кот. Картина классическая, не так ли?.. Пока она под защитой – поет сколь ей угодно. Но окажется на свободе – и ей может статься будет не до пения… Вот и государство наше сродни этой клетке… Защищает слабого, в том числе и путем ущемления его свобод. Только государство, прутья этой решетки – это совсем не царь. Это люди. Я пока не видел, чтоб цари в атаку ходили, как вы метко выразились: «с винтовками на голо».
Сидящие за столом хохотнули, настолько громко насколько позволял чин. Два штабс-капитана отпустили негромкие смешки, есаул улыбнулся и тут же перекрестился. Шульга полуулыбнулся прикрыв рот бокалом. Андрей улыбнулся вовнутрь себя.
– Это вы зачем сказали?.. – удивился батюшка.
– А страны и без царей хорошо существуют. Я ходил по морям, видел. И недурно, надо сказать, существуют.
– Так вы у нас желаете царя свергнуть?..
– Ну что вы… Просто я вам говорю, что существуют иные формы государств, религий. Как вы видите – и иные формы разумных существ. Задумайтесь над этим.
Батюшке стало неуютно за этим неуютным столом. Он поднялся и гневно вышел прочь. Кот последовал за ним.
– Зря вы так… – усмехнулся Грабе. – Мы же все царю присягу давали.
– Аркадий Петрович, вы, конечно, извините, но ваша фамилия… Вы ведь из служилых немцев? Наверное, во времена Петра прибыли?..
– Еще позже, – улыбнулся Грабе. – Я из поляков. Наверное, мой предок был каким-то Грабовским или что-то вроде…
– Ну вот. А моя фамилия ведет род от царевича Чета, чингизида, и куда древнее Трубецких, не говоря уже про всех фрязей и немцев…
– Только не говорите, что Россию вы любите более меня.
– Я и не говорю. Только вот идеальную Россию мы видим по-разному.
