Мы подарили Свонни уроки греческих танцев. Заниматься она будет по пятницам, до следующей весны. В словаре я нашла для нее превосходное выражение, которого нет в датском языке. Сказала ей, что мы надеемся, что она станет профессионалом в искусстве Терпсихоры.
Кроппер числится пропавшим без вести в Дарданеллах. Хансине надеется — мы все на это надеемся, — что он попал в плен. Поскольку официально они не обручились и она просто его «возлюбленная», то новости сообщает его сестра. Она тайком забежала вчера, чтобы поговорить с Хансине. Его мать — ревнивая как тигрица и не признает Хансине, называет ее «этой иностранной прислугой». А сегодня бедняжка Хансине получила от Кроппера письмо. Оно, конечно же, старое, отправлено раньше эвакуации из Западной Галиполи. Вряд ли он знает о том, что она не умеет читать, иначе не написал бы ей. Не хотел же он, чтобы я прочитала его личное, все эти нежности и любовные признания. Только это в письме и оставалось, хотя он написал больше. Но почти все письмо вымарал цензор. Мы почти уверены, что он погиб. Странно было читать бодрые и полные надежды слова мертвого человека.
Миссис Эванс, которая жила рядом с нами на Равенсдейл-роуд, пришла на чай и привела с собой выводок некрасивых детишек. Из всех я знала только второго сына миссис Эванс Артура, толстого веснушчатого мальчика, с которым Мария играла на своем дне рождения. Визит миссис Эванс откладывался не раз. Сначала простудился один ребенок, затем второй, а потом сама миссис Эванс вдруг получила опоясывающий лишай. Сегодня не все прошло гладко. Мальчик ударил Марию, она завопила так громко, что ее услышал отец из мастерской в дальнем конце сада. Он примчался с угрозой прибить Артура, чем вызвал большой переполох. Сомневаюсь, что мы когда-нибудь увидим миссис Эванс.
Вечером мы с Расмусом сидели в гостиной. Я читала «Сказку о двух городах», а он пыхтел сигаретой, проглатывая «Войну в иллюстрациях». Неожиданно он оторвался от газеты и сообщил, что надумал сделать для Марии кукольный домик.
— С подарком на день рождения ты уже опоздал, — сказала я, не очень заинтересовавшись. — Теперь разве что к Рождеству.
— Нет, к Рождеству я не закончу, — ответил он. — Мне года два потребуется, не меньше. Я хочу сделать копию нашего дома, я собираюсь подарить ей «Паданарам».
— Что? Пятилетнему ребенку? — удивилась я.
— К тому времени ей будет уже семь. Могла бы хоть поддержать меня, подруга. Знаешь, сколько женщин посчитали бы за счастье отхватить такого умельца, как я.
