- Чего вы хотите?!
- Я прошу, чтоб в отношении меня был соблюден приказ наркома No 42. Если я нужен академии, то пусть прежде пошлют меня, как требует нарком, на три года на производство. Иначе, как я смогу учить организации строительных работ. Я производства в глаза не видел.
- Хорошо. Ваша просьба будет рассмотрена. Идите!
Я сделал "кругом" и в это время услышал:
- Но запомните...
Я снова сделал "кругом":
- Запомните, что одетая на вас форма и все, что с ней связано - это пожизненно.
Последнее слово он подчеркнул. И снова сказал:
- Идите!
Пока я шел по кабинету и, выйдя из него, я думал: почему он мне сказал это? Понял, лишь когда пришел приказ, подписанный Тухачевским: "Григоренко П. Г. назначается начальником штаба отдельного саперного батальона 4-го стрелкового корпуса, с присвоением Т-8." Это было совсем необычное назначение. Все выпускники нашего (фортификационного) факультета назначались на оборонительное строительство. Среди кадрового состава академии бытовало мнение, что "студенты" только и ждут как бы скорее попасть на стройку и избавиться от строя и от обязательного ношения военной одежды.
Это мнение распространилось и на наркомат обороны и очевидно дошло до Тухачевского. А я напомнил ему и как бы подтвердил правильность такого мнения. В приказе наркома говорится: "направлять на 3 года в войска", а я вместо этого дважды сказал "на производство". Именно поэтому, он напомнил мне о пожизненности профессии военного, и дал необычное для нашего факультета назначение.
Со своим непосредственным начальником - командиром отдельного саперного батальона 4 стрелкового корпуса, выпускником командного факультета Павлом Ивановичем Смирновым, я познакомился в день получения назначения. Другой выпускник командного факультета, мой земляк, болгарин Брынзов, услышав от меня куда я назначен, воскликнул:
- О, так туда же с нашего факультета командиром батальона идет Пашка Смирнов. Не очень завидую тебе. Человек он не того... Но все равно, пойдем знакомиться.
И он потащил меня искать Пашку. Но того в академии не оказалось. И я пошел вечером к нему на квартиру. Это оказалось очень разумным шагом с моей стороны. Этот шаг позволил мне установить со своим командиром человеческие контакты до того, как нас разделила невидимая, но прочная завеса: начальник - подчиненный.
Надо сказать, Павел Иванович стал для меня действительно учителем-другом. У нас сложились великолепные служебные отношения, полные взаимопонимания и дружбы, распространившиеся и на семьи. В частности, Павел Иванович подружился и с моим отцом, которого убедил возглавить подсобное хозяйство батальона. Павел Иванович - ленинградец. Очевидно, из интеллигентной семьи, но утверждать этого не могу. Сам он о своих родных никогда не рассказывал. В революцию он включился на стороне большевиков, когда ему едва исполнилось 16 лет. Позднее вступил в большевистскую партию и участвовал в гражданской войне, пройдя путь от политбойца до комиссара полка. После гражданской войны попросился на учебу и был направлен в Ленинградское военно-инженерное училище.
