— Ну, слушаю, — сказал Николай. — Не стесняйся, тут не то что говорить — можно «Интернационал» в полный голос петь.
И Федор решил не стесняться.
— Вот что, Коля, я понимаю, что если буду осторожничать, то и через полгода не найду нужных мне людей. Поэтому я тебе расскажу все, как есть.
— Слушаю.
— У тебя есть хорошие друзья?
— Есть, конечно.
— Ты такого хлопца — Василия Потылицу знал?
— Знал! Господи, да мы с ним вместе росли, вместе потом бедовали каталями на брянском заводе, вместе и во флот попали. Могу с уверенностью сказать — были мы с ним друзьями и, если снова встретимся, будем друзьями.
— А хорошо помнишь, как вы с ним расстались?
— А чего же? Помню...
Уюк сказал это таким тоном, что не будь здесь так темно, Федор наверняка увидел бы, как тот взглянул на него подозрительно:
— Было это в апреле девятнадцатого...
— Точно.
— Сначала вы договорились, чтобы оставаться на корабле до последнего, пока будет возможность...
— Было такое, — снова согласился Уюк.
— Остались, когда дредноут ушел из Новороссийска и вслед ему «Керчь» выкинула сигнал: «Позор предателям России!..»
Ничего не ответил Николай, тяжело ему было вспоминать это. Чуть ли не весь Черноморский флот оставался в Новороссийске, и все знали, что судьба их предрешена — моряки решили выполнить приказ Ленина, затопить корабли в Цемесской бухте, чтобы они не достались врагам революции. А дредноут «Воля» и с ним шесть эсминцев взяли курс на запад, в Севастополь, занятый немцами. Уходили, чтобы бесславно спустить флаг перед врагами революции, и каждый видел трепетавшие на мачте эскадренного миноносца «Керчь» флаги, и все, даже не заглядывая в сигнальные книги, поняли их смысл: «Позор предателям России!..» Воспоминание об этом и сейчас жжет душу Николая.
— Оставались вы на корабле и когда на нем был поднят германский флаг, а у всех люков и в проходах встали немецкие часовые...
— Да ладно уж, кончай быстрее! Чего душу бередишь...
— Кончаю. А вот когда пришли англичане и подняли на «Воле» свой флаг, Потылица не выдержал. «Хватит, — сказал он. — Пошли к своим». Было так?
— Да было же...
— А ты говорил! «Нет, еще посмотрю, что дальше будет». Верно?
— Да, верно...
— А вот недавно стоял Потылица на сигнальном мостике, смотрел на дредноут и с такой горечью промолвил: «А может, на нем и сейчас мой дружок Коля Уюк служит и ведет сейчас по мне огонь...» Где сейчас Васька?
— Тебе не приходилось французскую канонерку «Ла Скарп» видеть?
— Ну как же! Все время вертелась тут. Только за последнее время что-то ее не видно.
