По тучам булыжным в огне:
Облака изнутри раскалялись,
Как тугая лава вулкана,
И внезапно стеклом раскалывалась
Огромная черная рана:
– Из чрева, злобою полного,
Из красно-каленой тучи
Вырывались черные молнии,
Извиваясь змеею текучей.
Да, Боже! Воскресни , суди земли,
Зане исполнилась хулы и скверны.
Из глубины воззвах к Тебе – внемли
Усердному моленью верных:
Да лики въяве узрим мы в нощи
Твоих многоочитых серафимов,
Да выйдет солнце пламенем свещи
В клубах земных последних дымов!
Если закроешь глаза,
То начнет темнота шевелиться:
Точно корнями лоза
Прорастает, и гроздьями лица,
Пятна, клубки и огни
На ветвях заплетенных приносит.
Только тускнеют они:
Чьи-то руки незримо их косят.
Тускло-зеленая мгла,
Как подводные, мертвые глуби…
Если бы только смогла
Увидать, что мгла эта губит,
Бедная наша душа
Со своими глазами слепыми!
– Жди, затаись, не дыша:
Зашевелится мгла и обымет.
Вот и увидишь тогда –
Разрешатся незримые узы,
Станет прозрачной вода,
– И засветят в ней очи Медузы.
Просыпаюсь тогда после двух:
На стене умирает
Фонарный призрак окна,
И тень от деревьев играет
Бесшумно, как дух,
И по саду ходит луна.
И сумерки бродят в саду,
Заползают под крышу,
Ищут чего-то и там, и тут,
Ветром порывисто дышат
В лунном прозрачном бреду
И меня обратно зовут.
Но тот, кто был тут со мною, –
Стоял у самой постели
И лба касался рукой,
Уходит, и дымной куделью
Он тает, влекомый луною
В холодный бездонный покой.
…А стень ходила по свету и пугала людей.
