— Я не хочу в такое прекрасное утро выяснять эти вопросы, Кевин, — произнес он примирительно. — А тебе советовал бы отправиться домой и отлежаться там день-другой. Ты заглянул ко мне с какой-то целью?
— Передать приглашение Ридов, — лорд Остлер вытащил из рукава письмо и положил на стол. — Они очень просили. Сегодня у них музыкальный вечер, хотят видеть тебя среди гостей.
— Увы. Скажешь, что не застал меня дома. У меня другие планы на эту ночь.
— Сам им напишешь. А за это я приглашаю тебя завтра к обеду, чтобы ты мог побеседовать с моим братом Майклом.
Эдвард вздохнул:
— Уговорил.
Ему требовалась еще пара-тройка дней, чтобы начать приводить свой план в исполнение. И он не собирался терять время.
Все дни, прошедшие с бала у графа де Грандидье, Тиана пребывала в рассеянном состоянии.
Отец, к сожалению, это заметил. И хорошо, что его гнев пал на неё, а не на Клару, к которой сейчас было бы нежелательно привлекать внимание. После того как Клариоелла открыла сестрам свои тайны, девушки взяли старшенькую под негласную опеку. И старались перетянуть внимание на себя, если вдруг возникала такая необходимость.
Из-за того что Тиана была невнимательна и пару раз прослушала, что говорит отец, ее не взяли на еженедельную прогулку в Гайд-парк, что, впрочем, не слишком ее огорчило: лорд Картрайт там так и не появился, не предпринял попыток подойти к сестрам Меррисон, Тиана так и думала. Слабая надежда жила, но какой от нее толк? Все равно мечта, что лорд Картрайт обратит на нее внимание, — несбыточна. То, что произошло на балу у Грандидье, — его каприз, исключение из правил. При следующей встрече он и не взглянет в сторону Тианы.
За ошибки в поведении сэр Абрахам заставил дочь молиться в часовне ночами, так что на сон оставалось совсем немного времени; но Тиана, пребывавшая между сном и явью, находившаяся во власти своих мыслей, отнеслась к наказанию на удивление спокойно. Ей даже нравилось быть ночью в часовне; приставленный присматривать за нею слуга клевал носом, иногда принимался похрапывать, а она стояла на коленях и молилась, шепча привычные слова. Она не знала, слышит ли ее Бог и зачем ему эти молитвы; она не раскаивалась — в чем? В том, что была невнимательна пару раз? Разве это такой большой грех? Но гнева на отца не было, скорее легкое недоумение: зачем он так?
Тиана возвращалась в свою комнату под утро, засыпала мгновенно и просыпалась, едва приходила Мэри ее будить. Недостаток сна отзывался приятным гулом в голове, и все предметы казались звонкими и блестящими.
