— Что за ерунда! — сердится Лиза. Решительным, быстрым шагом проходит на кухню, бросив беглый взгляд в комнату, и тут же закрывает ладонью нос и рот. — Ужас! Газовая камера.
— Да, Бухенвальдчик небольшой… извини.
— Ну, и где же эта Маруся? — вопрошает она, но, взглянув на стол с исписанными листами, озаренно смеется. — Вот дура, сразу не сообразила! Творишь, да? Я помешала? Сейчас уйду.
Я беру ее за руку: еще чего! Никуда она не уйдет, раз уж пришла. Кстати, мне пора сделать передышку, а то я слегка обалдел, перетрудился, перенапрягся. К тому же голоден, как пес. Есть у нее деньги?
— Много надо?
— Ну, я не знаю… Ну, четвертную, что ли.
Четвертная у Лизы находится.
Мы сделаем так, сразу оживляюсь я. Она тут подождет, почитает что-нибудь, а я рысью смотаюсь в магазин и отоварюсь. Хорошо, что пришла! В самый раз! Я давно не слышу человеческой речи. Только таракашки навещают, но они бессловесные. А теперь, значит, все в порядке. Хорошо, что пришла! — неудержимо несет меня. Жди.
Исчезаю, хлопнув дверью, с четвертной в кармане. Сбегаю по лестнице вниз — хорошо, что пришла! — и на улице вдруг застываю, пораженный мыслью: а зачем, интересно, мне понадобилась именно четвертная? Неужели я посмел подумать…? Нет! Неужели я собираюсь…? Нет, нет! Ни в коем разе. Исключено. И я поворачиваю к магазину.
Но другой Теодоров тут же останавливает меня. Да! — твердо! заявляет он. — Да, Юра! Ты прекрасно знаешь, почему занял двадцать пять, а не меньше. Правильно сделал! Молоток! Ведь Лиза пришла, смирив гордыню, после долгих и наверняка нелегких колебаний. Хамом будешь, Юра, безнравственно поступишь, если не организуешь ей достойную встречу.
Да и самому тебе нужен приток свежих сил. Сейчас ты невменяем, никудышный собеседник. А бабка… О, бабка поможет! Лишь бы была дома.
И я направляюсь в другую сторону.
Бабка, разумеется, дома. Она приоткрывает дверь на мой стук и вглядывается в меня через щель. (Ситуация Раскольникова. Сейчас я должен войти и хряснуть ее по черепушке.)
— Ты кто? — не узнает она меня. Давно я тут не бывал, забыла старая…
— Я, бабуля, покупатель! — бодро, весело (чтобы не испугалась) отвечаю.
— А чего надо?
— Этого самого, бабуля. Одну штуку.
— Да нету у меня. Откуда у меня!
— Есть, есть! — смеюсь я. — Вот, держите, бабуля. Пятерочку сдачи, бабуля.
— Ох, господи, покоя нету! — вздыхает она, принимая через щель денежку.
Я приплясываю в нетерпении на лестничной площадке. Значит, Лиза, ты решилась все-таки прийти. Не дождалась, пока Теодоров сам о тебе вспомнит. Вывод отсюда какой? Не иначе, ты хочешь укрепить дружеские связи между двумя государствами. Одобряю, конечно. Но в этом проглядывается некая твоя слабость. Я предпочел бы, Лиза, чтобы ты проявила большую неуступчивость, раз уж сама затеяла конфронтацию. Впрочем, неизвестно, чем обернется встреча.
