— Я Лиза.
— Вот видите. Вы ничуть не изменились со вчерашнего.
Тут влетает (всегда влетает, а не молоденькая уже) Жанна Малькова — не иначе, как из туалета, — со словами: — Теодорчик, милый, здравствуй! И входит следом за ней сам Мальков, несет, догадливый, «огнетушитель» и бокалы.
И вручаю Жанне три, предположим, тюльпана. Еще три я протягиваю гостье, которая с некоторым недоумением, пожав плечами, принимает их и кладет на край стола. Жанна, разумеется, целует меня в щеку (за ней не заржавеет), а практикантка ограничивается беглым «спасибо».
Мальков походя замечает, что цветы, вероятно, ворованные — бездарно так шутит. Затем он спрашивает, кто хочет причаститься. «Я!» — сразу кричит Жанна. «Мне не надо», — мягко отвергает Лиза. «Я тоже, пожалуй, не буду, — рассеянно заявляет Теодоров. И в наступившей тишине добавляет: — А, пожалуй, буду».
Жанна хохочет, жизнерадостности ей не занимать. Она требует, чтобы Лиза тоже пригубила. Есть повод. В газете «Свобода» большая статья Лизы. Безжалостный материал о бывших партаппаратчиках. «Перестаньте, пожалуйста», — смущается московская гостья и в смущении, надо полагать, выпивает вдруг пол-бокала агдама (агдама, конечно). «Вот молодец! — хвалит ее Жанна. — Лиза очень талантливая, Юра, знай. А Юра у нас тоже небесталанный», — прямолинейно наводит она между нами мосты. «Да, — соглашается Теодоров насчет себя. — Сегодня вот дал интервью японскому телевидению. Не отдал я им Курилы. То есть Ваня Медведев не отдал». — «А причем тут Иван?» — «Я говорил от его имени, Жанна».
Мальков тонко смеется и выходит из комнаты — наверняка звонить Ивану.
— А когда выйдет твоя книжка? — не терпится Жанне разрекламировать меня. — У него, Лиза, выходит новая книга.
Я кривлюсь: все-таки лобово это, Жанна, дорогая.
— А я вас читала, — вдруг звонко заявляет зеленоглазая. — Еще в школе.
— Неужели? — хмуро спрашиваю. — И что именно?
— «Сережу и Катю».
Я кривлюсь еще сильней: давняя повесть, очень давняя, первый лепет, разгон пера… Сам я воспринимаю ее как большое школьное сочинение, а гляди-ка, кто-то еще читает.
— Сочувствую вам, — говорю. И опоражниваю свой бокал.
— Почему же? Мне понравилось. А некоторые мои подруги были без ума от вашего Сергея.
«Лучше бы от автора», — думаю я. Но что-то теплое (агдам, наверно) разливается по телу от ее лестных слов… словно она меня нежно погладила, а вдобавок трепетно поцеловала. И слышу, разомлев:
— А о чем ваша новая книга?
