— Товарищи члены ученого совета, представленная мною к защите диссертация охватывает ряд сложных вопросов высшей геодезии…
Плавно текла речь Пиреева. Время от времени он перебрасывал страницы текста, лежащего перед ним, но ни разу не заглянул в них — память у него была превосходная, а текст надежно заучен.
В зале среди публики сидели Вера Федоровна и Грушин. Ну, им-то по должности следовало присутствовать при защите. А Нонне Селезневой было вовсе не обязательно сидеть тут. Но Ур настоял, чтобы они пошли на защиту. Ох уж этот странный непоследовательный Ур! Всегда его тяготили совещания, и минуты он не мог на них высидеть, — и вдруг на тебе, идем на пиреевскую защиту! Любопытно ему, видите ли, посмотреть, как проходит эта процедура…
Сидя рядом с Уром, Нонна сонно клевала носом. Что-то она стала плохо спать по ночам. Впервые в жизни познала вкус снотворного… Вдруг она спохватилась, усилием воли стряхнула сонное оцепенение. Куда как красиво было бы всенародно заснуть тут.
А Пиреев, смотри-ка, дошел уже до гиперболоидов вращения, тычет указкой в схемы. Ловко это у него получается — непосвященному и в голову не придет, что не сам Пиреев рассчитал эти гиперболоиды. Какой он кругленький, довольный собой…
Тут Нонна заметила, что происходит нечто неладное. Пиреев вдруг запнулся на полуслове. Неуверенным движением он поднял руку и потер висок. Возникла томительная пауза. Нонна повернулась к Уру, шепнула:
— Первый раз вижу, чтобы он…
И осеклась, увидев каменно-неподвижное, как бы затвердевшее лицо своего соседа, напряженный взгляд, направленный в одну точку. Однажды Нонна уже видела Ура таким. Почему-то ей стало страшно, она отодвинулась, насколько позволяли подлокотники кресла.
Максим Исидорович медленно подошел к столу, налил в стакан минеральной воды, медленно выпил в полной тишине. Затем склонился над текстом доклада. Чертовы формулы, в глазах рябит… На чем он остановился?.. Кажется, вот на этой формуле.
Так, еще раз прочесть… Ведь он ее прекрасно помнил, затверживал вчера, а тут почему-то она ускользает, не дается… «Подставляя, имеем…» «Отсюда видно, что…» Взять листки с собой к доске и переписать уравнения? Нет, несолидно это… Вроде бы по шпаргалке…
Ну, нельзя больше тянуть. В зале покашливают, шепчутся — разве это дело? Еще раз вчитавшись в формулу и следующий за ней текст, Пиреев пошел к доске и взял мел.
Проклятье! Все выскочило из головы — и буквы и цифры. Стуча мелом, Пиреев расписался на доске. Раз вывел свою подпись, другой, третий… десятый…
