Ты сам сказал — держаться за тебя. Уж извини.
Я тебе разве претензии высказывал? — откликнулся Скай, — царапины.
Арин закрыл глаза, вздохнул, прижался крепче, проведя ладонью по груди Ская:
Какого черта ты со мной сделал? Больно же. Я даже подумал, что лучше бы меня на месте пристрелили, чем такое терпеть.
Заткнись, — бездумно ответил Скай, — могу поспорить, если бы у тебя были родители, ты бы им орал что-нибудь вроде: "На хрена меня рожали, я не просил".
Я действительно тебя ни о чем не просил, — огрызнулся Арин, — так что я тебе ничего не должен.
Скай улыбнулся чуть заметно, наклонился и скользнул губами по соленым от слез губам. Арин помедлил, но все же откликнулся на поцелуй, разомкнув губы, встретив ласковой влажностью своего языка его настойчивые движения.
Минуту спустя Скай оторвался от его губ:
А вот тут ты ошибаешься, ты мне должен. Хотя бы за биопластик. Так что, парень, ты остаешься со мной.
Арин сразу же расцепил руки, отстранился, провел ладонью по лицу, стирая слезы, сузил засверкавшие бешенством карие глаза, проговорил глухо, раздельно:
С какой это стати?
А что тут непонятного? — спросил Скай. — Я тебе простил те деньги, потому что, фактически, они принадлежали тебе, и ты имел право делать с ними что угодно. А вот деньги за биопластик были мои, парень. Целиком и полностью. Подумай-ка своей головой. Я вытащил тебя из-под обстрела, я нашел место, где тебя спрятать, я купил биопластик и, в конце концов, я взял на себя ответственность за его применение. Если ты опять скажешь мне, что не просил об этом, это для меня не сыграет никакой роли. Ты — как хорошая тачка. Когда вкладываешь в машину уйму денег и сил, вряд ли захочешь, чтобы потом какой-нибудь урод угнал у тебя ее из-под носа, верно? Вот и с тобой так же. Тем более, неприятностей у тебя выше крыши, если ты еще не понял. И помочь тебе пока что могу только я.
Я сам могу за себя решать, что мне надо, а что нет.
Решай, — пожал плечами Скай, — решай, сколько влезет, но только под моим присмотром.
Арин помолчал немного, кусая губы, отодвинулся еще дальше, сел, скрестив ноги, задумчиво потянул пальцами здоровой руки железную пряжку ремня на бедре:
Я тебе не вещь, — сказал он, — и боюсь, даже твой присмотр за моими решениями не поможет тебе проснуться однажды утром.
Спасибо, что предупредил, — отозвался Скай, — раз уж дело пошло на то… Сам виноват.
Он подался вперед, преодолел сопротивление, сжав узкие запястья Арина, вывернув ему руки, запрокинув их за его голову, отметил про себя, что биопластик сделал свое дело — даже от такого резкого движения рана не открылась, но парню явно еще больно, он сжал зубы, побледнело красивое лицо.
