Потрясенный Кардинал грузно рухнул в кресло:
— Брат Франсиско, вы сообщили Верховному Навигатору о свершении древнего пророчества?
— Нет, ваше преосвященство. Но я уверен — Орден знает об этом не меньше нашего. А при том принципиальном отчуждении, что существует между Орденом и церковью, не думаю, что они заинтересованы в обмене информацией…
— Что же теперь будет? — взволнованно шептал Кардинал, почти не слушая старика-астролога.
— Не ведаю, — растерянно развел руками брат Франсиско. — Очевидно — смута… А возможно, и иные, более страшные беды, если Ника попадет в руки Ордена…
— Несмотря на все церковные и орденские документы, я всегда предполагал, что легенда о Нике — всего лишь красивая сказка, призванная служить для утешения и надежды исстрадавшегося народа, всего лишь несбыточная вера в возможное спасение! — Кардинал даже не замечал, что он говорит вслух. — А в настоящий момент… Это подобно прозрению, озарению, чуду… — Кардинал рысцой подбежал к столу и жадно схватил в руки статуэтку Ники: — Так ты и правда существуешь?
Во взгляде и вопросе Кардинала читалось столько недоверия, что старик-астролог заинтересованно приставил ладонь к глуховатому уху, будто ожидая того, как статуя святой оживет и ответит своему верному слуге. Но губы бронзовой статуэтки по-прежнему оставались безмолвными. Лишь улыбка, запечатленная на них, выглядела еще более язвительной…
А я по-прежнему плаваю. Сжав зубы, набравшись терпения, подавив закипающий в душе ропот, ежечасно проверяя и контролируя показания приборов «Ники». Плаваю… А они — спят. Пускай спят, пока у них еще есть такая возможность. Я — их капитан, а следовательно, я за них отвечаю — перед людьми, судьбой, и в первую очередь — перед собственной совестью… Они — мои друзья, я с ними столько всего повидала. И ведь они всегда меня прикрывали, загораживали своими надежными спинами, оттесняли назад при малейшем намеке на опасность. Не выпускали меня первой ни на Нимфею-6, ни на Землю-2. Капитана своего не выпускали — это же просто верх нахальства! Всегда говорили, что их много, а я — одна. Что они всего лишь соблюдают положенную субординацию и слепо следуют предписанным инструкциям, ибо все члены экипажа — заменяемы, и только я способна неадекватно реагировать на любую внештатную ситуацию. Делать из логичного нелогичное и наоборот. Они утверждают, что без каждого из них экспедиция состоится и задание будет выполнено. А без меня — нет.
