– Ах, полноте, сударыня, – возразила госпожа де Монжен, – кто нынче не самонадеян? Кто не считает себя вечно молодой, всегда привлекательной и кто в пятьдесят лет не носит такую же прическу, какую я ношу в двадцать два?
Эти сарказмы были так откровенно нацелены в госпожу де Сенанж, что она покраснела от гнева; но дальнейший ход перепалки мог быть слишком неблагоприятен для нее; к тому же ни время, ни место не располагали к сведению мелких счетов. И потому она оставила спор и обратила все свое внимание на то, что интересовало ее куда больше: пришло время доказать всем, что я принадлежу ей, а не госпоже де Монжен.
Не успели мы выйти на главную аллею, как все взоры обратились на нас. Обе дамы, в чьем обществе я прогуливался, были давно известны здешней публике; что до меня, то именно поэтому я заслужил особенное внимание. Зная этих дам, каждый понимал, каковы отношения, связывавшие меня с одной из них. Но обе так усиленно обольщали меня, что трудно было понять, которая из них владеет моим сердцем. Госпожа де Сенанж не могла мириться с этой неопределенностью и не жалела сил, чтобы положить конец возможным недоумениям: всякий раз как ее соперница хотела на меня взглянуть, она мешала той одним ловким взмахом веера, так что взгляд госпожи де Монжен пропадал втуне. К этому она прибавляла все приемы, которые некогда стяжали ей успех: говорила мне что-то шепотком, заглядывала в глаза так нежно, томно, самозабвенно, что ни у кого не оставалось сомнений насчет того, о чем ей не терпелось оповестить весь свет. Победа казалась ей тем более сладостной, что она слышала со всех сторон похвалы моей внешности. Но ей мало было восторжествовать над госпожой де Монжен: ей хотелось, чтобы я более живо откликался на ее любезности. Но я был задумчив, рассеян и едва отвечал на бесчисленные вопросы, которыми она мне докучала. Версак как-то успел убедить ее, что я в нее влюблен, и она теперь не могла понять, почему я все еще не объяснился. Она сознавала, что малейшее сомнение в моей любви вызовет жестокие насмешки госпожи де Монжен; но ей хотелось поскорее услышать признание из моих уст. Она вдруг вспомнила все, что Версак говорил о намерениях госпожи де Люрсе относительно меня; по его словам, я готов был ответить ей взаимностью. Госпожа де Сенанж решила, что наступил подходящий момент разузнать об этом поточнее, не компрометируя себя, и спросила как бы невзначай, давно ли я знаком с госпожой де Люрсе. Я ответил, что очень давно и что близкая дружба связывает ее с моей матерью.
