– Как, это вы? – спросила она с удивлением. – Смею ли спросить, зачем вы вернулись? Что подумают мои слуги?
– Я полагаю, сударыня, – сказал я насмешливо, – что вас не столько беспокоит, что подумают ваши слуги, сколько другое, более важное для вас обстоятельство.
– Я никогда не отвечаю на вопросы, которых не понимаю, – сказала она, – и не спрашиваю о том, что меня не интересует; поэтому я не буду вникать в смысл этих слов, я просто попрошу вас не оставаться здесь в такой поздний час.
– Я знаю, – ответил я, – что весьма обрадую вас, если сейчас же уйду; но теперь только час ночи, и я бы очень хотел, чтобы вы позволили мне провести с вами еще хотя бы час-другой.
– Вот благородное предложение, – ответила она, подражая моему любезно-почтительному тону; – я искренне огорчена, что не могу его принять.
– Можете, сударыня, – возразил я, – я должен о многом переговорить с вами, так что вы без скуки проведете время, которое я прошу мне уделить.
– Может быть, и так, – сказала она, – но я все-таки считаю, что вы неудачно выбрали момент для разговоров, да и вряд ли он доставит мне большое удовольствие: должна вам сказать, не примите за упрек, что до сей поры вы не очень меня развлекали.
– Сегодня, сударыня, вы будете более довольны мной, – сказал я; – я настолько уверен в этом, что решил обратиться к вам с этой просьбой, хотя, как и следовало ожидать, она показалась вам нескромной. Мне понятно, почему вы сочли ее неуместной. Я знаю, что отнимаю у вас мгновения, сулящие вам более острые радости, чем беседа со мной; не говорю уже о том, что нетерпение ваше разделяет некто, горько ропщущий на препятствия, которые я ставлю на пути к ожидающим его удовольствиям; к тому же он не уверен, что вы непричастны к неприятности, которую я ему причиняю.
– Вот поистине великолепная фраза! – воскликнула она. – Она настолько же изящна, насколько туманна и длинна. Чтобы так неясно выразить свою мысль, надо изрядно потрудиться.
– Если вы разрешите, – ответил я, – я скажу яснее.
– О, я разрешаю, – с живостью сказала она, – и даже прошу вас об этом. Я не прочь узнать, какие низкие мысли занимают вас: полагаю, это что-то не совсем обыкновенное.
– Простите меня, сударыня. Мысли, которые вам кажутся необыкновенными, разделяются очень многими людьми.
– Вступление слишком длинно, – сказала она резко, – перейдемте к делу.
– Перейдемте, – сказал я, краснея от гнева. – Вы полагали, сударыня, что я всегда буду глубоко уважать вас и что ваше самоотверженное сопротивление заставит меня особенно ценить победу над вашей добродетелью, так как я буду считать, что я единственный, кому удалось ее поколебать. Вы так думали и были правы…
