И с Витькой наши отношения разладились. Не то чтобы мы поссорились, но как-то все дальше и дальше отходили друг от друга.
И все чаще я видел его с Инкой. То они идут вместе в школу, то стоят на перекрестке у киоска с мороженым, то отправляются после школы в кино.
Я никогда не подходил к ним, но если они замечали меня, то издали приветливо махали и кричали что-то, и вид у них был безмятежно-счастливый. Инка, по-моему, даже как-то похорошела, а Витька, пожалуй, попроще стал, естественней, что ли.
И только одного я никак не мог понять — что это? Неужели просто так, чтобы доказать, что он все может?
На выпускном вечере мы оказались с ним рядом в коридоре. Там, возле открытого окна, толпились наши парни, отчаянно дымя папиросами, то и дело прикуривая друг у друга — это было так приятно: курить на виду у всех… Я тоже курил, хотя раньше не увлекался этим, и вдруг кто-то положил мне руку на плечо.
Оглядываюсь — Виктор. Стоит рядом со мной, разомлевший, с распущенным галстуком на белоснежной рубашке, и говорит так благодушно-снисходительно:
— Взрослеем, значит…
Честно говоря, не думал я в тот момент ни о чём таком, а тут опять нахлынуло, чувствую — не могу, задыхаюсь…
— Послушай, — говорю я ему, — ну, пари ты выиграл, согласен. А дальше что?
— Какое пари? Ты о чём?
Он смотрел на меня с искренним недоумением, и я понял, что он действительно ничего не помнит. А значит…
— Нет, ничего, — сказал я облегченно, — взбрело что-то… С Инкой-то у вас как?
— Все хорошо, — кивнул он радостно, — вот вместе на геофизический решили… Завтра документы сдавать.
— Ни пуха вам, — сказал я. — Ты ее береги. Она ведь, знаешь…
— Знаю. — Он весело блеснул своими темными глазами. — Пойдем к ней!
Но я отказался. Сослался на что-то неотложное и ушёл.
Я шёл по предрассветным улицам нашего города и слышал, как впереди, и сзади, и по другой стороне! Едут ребята с гитарами, напевают вполголоса, басовито перебрасываются словами, смеются негромко. И в голосах их, и в песнях была радость, и грусть, и ожидание… Они прощались со школой, с детством…
И я почувствовал, как отпустило что-то в груди.
Тихо звенели гитары, кто-то звал кого-то, и девичий голос смеялся счастливым смехом где-то у реки…
Впереди, над городом, над домами, над мостами, занимался рассвет нового дня.
Что он принесет нам?..
III
Прошло пятнадцать лет. Жизнь разбросала нас в разные стороны, и редко приходилось встречать кого-нибудь из своих, узнавать, где кто.
И все же о некоторых наших я кое-что знал. А вот о Викторе и Инке — ничего.
