Судьба литератора завела меня как-то в один из крупных городов Средней Азии. Пришлось выступать по телевидению.
Сразу по возвращении в гостиницу — звонок.
Незнакомый мужской бас с вельможной хрипотцой спрашивает меня.
— Это я, — говорю.
— Не узнаешь? — спрашивает бас.
— М-м-д-д-а… к-кажется… Н-нет… — мучительно напрягаюсь я.
— Значит, не узнаешь? Та-ак… Стал, значит, этим самым… писателем и друзей, значит, узнавать перестал…
— Ну почему же, я…
— Ладно, — милостиво говорит бас, — сейчас за тобой придет машина, садись, ждем тебя к обеду.
— Погодите, — взмолился я, — ну вы хоть букву скажите!
— Букву? Ха-ха… Ну, букву можно… Зэ… Загребельного помнишь?
— Виктор! — кричу я. — Виктор! Ну как же я тебя сразу не узнал?! Инка где?
Но в трубке уже отбой.
* * *
И вот я иду по дорожке, усыпанной красным песком, по бокам пламенеют огромные, нахальные, до одури пахучие цветы, а впереди, у открытой веранды большого двухэтажного особняка, стоит, заложив руки за спину, тучный лысеющий мужчина в просторном домашнем костюме и, откинув голову, торжествующе улыбается, глядя на меня.
В этом повороте головы да в прищуре насмешливых глаз мне увиделось что-то знакомое, но только тогда, когда он расставил руки мне навстречу, я окончательно понял, что это Виктор.
Мы обнялись, и я ощутил его тугой выпирающий животик.
— Растолстел же ты!..
— Есть немного… — проговорил он без особого сожаления и отодвинул меня, чтобы рассмотреть получше.
— Ну, а ты все такой же, не меняешься…
Он подозрительно рассматривал меня, хитро прищуриваясь, словно я сделал что-то не совсем приличное тем, что мало изменился. А я против воли все поглядывал через открытую дверь в глубину дома, туда, где мне мерещилась женская фигура.
— Ну входи! Входи! — Он широким жестом увлек меня к двери, и в это время из дома вышла женщина в ярко-красном платье.
«Инка!»— чуть не вырвалось у меня, но, благо, я вовремя сдержался.
Какая там Инка!
Передо мной стояла дебелая дама с надменно-красивым, властным лицом, правда, несколько смягченным гостеприимной улыбкой.
— Знакомься, моя жена, — сказал Виктор.
— Много о вас слышала, — сказала приветливо женщина. — Вы учились вместе в школе…
— За одной девушкой когда-то ухаживали, — хохотнул Виктор. — Обсерваторию помнишь? Ну да ладно, рассказывай о себе.
Мы сели в низкие кресла возле такого же низкого, неправильной формы столика и закурили. Жена Виктора с интересом разглядывала меня, ожидая, как видно, чего-то необычайного. А у меня почему-то отпало всякое желание говорить, вдруг испортилось настроение, и я никак не мог понять, о чём я должен рассказывать.
