— Да, да! — оживилась старушка рядом. — Раньше-то не было никаких роддомов — на меже рожали, да здоровые все были!
Молодые люди, почувствовав, что им опасность больше не грозит, тут же вступили в тему:
— Я бы уступил ей! — заржал один из них. — Да не я ей делал ребёнка!
Это прозвучало так хамски и издевательски, что на глазах у молодой женщины показались слёзы. Она держала одной рукой сумки, второй цепляясь изо всех сил за перекладину. Автобус так и мотало, и удерживаться в неудобной позе, фактически нависая над акушеркой, ей было страшно тяжело.
— А вот сумки таскать не стоит. — авторитетно продолжала дама-специалист. — Для этого есть мужики. Заставляй мужа, голубушка, носить продукты из магазина — не надо баловать мужчин.
— Да нагуляла, чай. — скептически отозвалась бабка, ехидно оглядывая лёгкое пальтишко женщины. — У неё и мужика-то, небось, никакого нету.
С сидений напротив раздался взрыв хохота, и пьяные молодые люди стали со смаком комментировать это высказывание.
Старуха ободрилась, чувствуя поддержку, и стала излагать далее:
— Нагуляют, а государство им плати!
Тут засмеялся весь автобус, но смех тут же прервался от того, что маршрутка резко затормозила. Наташа к тому моменту уже продвигалась на выход, и её бросило на металлическую стойку, а беременной не повезло — её рука сорвалась, и женщину неудержимо кинуло вперёд. Людей словно впрессовало в переднюю часть — раздались вопли, ругань, детский рёв, неясные выкрики водителя, который объяснял, что не виноват — впереди выскочил на дорогу пешеход.
Едва ругательства утихли, все обратили внимание на то, что беременная женщина упала на пол — прямо в жидкую грязь под ногами. Теперь она неловко поднималась среди рассыпанных фруктов, мороженой рыбы, испачканного хлеба, пачки масла и разлитого кефира. Пакет с детским приданым тоже лопнул, растеряв бело-розовое атласное богатство под сиденьями. Люди стали возвращаться на свои места, ступая ногами по воздушно-кружевному, младенчески-невинному, нежному атласу, пятная его грязными подошвами. Кто-то протянул руку и поднял беременную под локоть.
Девушка громко зарыдала, закрывая лицо грязными руками. Её левый бок стал сплошь в грязи — от плеча до подошв сапожек.
— Ну вот оно что! — с торжеством воскликнула акушерка. — Мы на каблуках! Голубушка, нельзя беременным на каблуках ходить. И маслице-то сливочное не надо много есть, а то вес наберёшь — возись с тобой потом!
Тут автобус затормозил, дверь отворилась, и грязная, как бомжиха, беременная девушка выскользнула из маршрутки, продолжая без умолку рыдать. Продукты и покупки для новорождённого остались валяться под ногами граждан. Все возмущённо загомонили, обвиняя водителя в плохом управлении машиной и указывая друг на друга.
