Вечные мгновения | страница 22



исходит…
Лишь теперь я различаю
грядущий день твой, светлое былое!

Перевод А. Гелескула

69

Лишь ветер, затихая,
шумит перед закатом
в моей пустой руине.
Вокруг земля сухая
об урожае снятом
печалится доныне.
А ветер так знакомо
другому откликается… какому?
И дышит в этой свежести иная…
Не эту ли прозрачность окоема
я смутно вспоминаю?
И свежесть, как душа зеленой птицы,
к долинам вечных песен отлетая,
в моих глазах пустынных золотится
и, вечности прозрачная частица,
пронизывает сердце, золотая.

Перевод А. Гелескула

70

(Осень)
Деревья — ярче костра
в осенние вечера…
На прибранном этом поле,
в этом сквозном раздолье,
где нет ни души, они
так бесконечно одни!
Смешны им наши вопросы!
Нас видят эти колоссы
насквозь — прожигает нас
золото вечных глаз.
Душам нашим в укор
солнечный их убор!

Перевод П. Грушко

71. Последний луч

Луч под вечерней кроной, ты покинут?
Твой день ушел, луч под вечерней кроной!
Взгляни, малыш — ты слишком заигрался
с ее листвой зеленой!
Твой день ушел. Что станется с тобою?
…Останься же на этом
листке бесцветном и мои потемки
позолоти навек последним светом.

Перевод А. Гелескула

72

Пришел, как жизнь, короткий,
прощальный, тихий вечер.
Конец всему родному…
А я хочу быть вечным!
Листву в саду кровавя
и душу мне увеча,
пылает медь заката…
А я хочу быть вечным!
Как этот мир прекрасен!
Не задувайте свечи…
Будь вечным этот вечер,
и я да буду вечен!

Перевод С. Гончаренко

73

Подай мне, надежда, руку,
пойдем за незримый гребень,
туда, где сияют звезды
в душе у меня, как в небе.
Закрой мне другой рукою
глаза и потусторонней
тропинкой веди, слепого.
от снега твоей ладони.
Зато мы такие дали
увидим при свете грусти:
под полной луною сердца
любви голубое устье.
Меня схорони во мне же
от жара мирской пустыни
и путь протори в глубины,
где недра, как небо, сини.

Перевод С. Гончаренко

74

Безудержной волной
была ты и ушла из-под ладоней!
На чьей груди замедлится твой бег
и где замрет он заводью зеркальной —
и ты уйдешь, затихшая, в себя,
в глубь жаркого и сказочного моря?
О свежий ключ, который вечно бьет
в тебе и без конца в тебя уходит,
затягивая все, чем истомился,
в оцепенелый свой водоворот!

Перевод А. Гелескула

75

О, как же ты глядела!
Казалось,
моя жестокость откромсала веки.
И я рванулся, —
из последней дали! —
как тонущий, к живой твоей душе,
на вечный свет — к радушью маяка
на берегу спасительного тела!

Перевод А. Гелескула

76

(Оберон — один)[26]
Ты мне принадлежала,
как отраженье дерева реке,
и я, не разлучаясь, убегал,
и ты, не разлучаясь, оставалась…
Но стоило подуть однажды ветру