Миша тихо застонал.
— Нет, Иваныч нас точно убьет…
— Успокойся! В крайнем случае люлей даст хороших нам твой Иваныч… что ж он, зверь совсем что ли?
— Ты его плохо знаешь…
— А то ты хорошо!.. Лучше помоги мне подняться.
Немного шатаясь, Миша подошел к кабинке и протянул руку. Тема схватился за нее и с кряхтением приподнялся, опираясь другой рукой о стенку.
— Вот молодец… Не нервничай, Мишанька. Я тебе точно говорю — никто ничего не узнает…
Над головами истошно, как сумасшедший, завыл сигнал тревоги.
— Бля-а! — застонал во весь голос Миша. — Вот тебе и «никто ничего не узнает»!
Тема ошарашено уставился на напарника.
— Подожди, подожди… Тревога включается в комнате дежурных. А дежурные — мы! И мы — здесь! Если тревогу включили… то кто?
До Миши дошло.
— Там же оружие!!!
Он первым рванулся к выходу, но дверь распахнулась ему навстречу сама, отбросив назад, прямо на заблеванный пол возле кабинки.
«Твою мать!» — то ли он сам подумал, то ли мутным от удара головы о кафель сознанием уловил ругательство приятеля. Тот вышел вперед, загораживая Мише обзор. Миша хотел сказать: «Отойди, Тема! Я же не вижу, что там…», — но не успел.
Мощным ударом напарника впечатало в стену. Внутрь ворвались чудовища, источающие такой гнилостный запах, по сравнению с которым вонь из унитаза была ароматом фруктовой жвачки. Двое или трое кинулись на Тему — будто в замедленной съемке, Миша увидел, как когтистые лапы разрывают многострадальное темино горло в кровавые лохмотья.
Еще одно создание, проникнув внутрь, почти на четвереньках, как животное, даже рыча что-то, полезло к нему самому.
Ощутив смрадное дыхание, он зажмурился, чтобы не видеть морду чудища. Ядовитая слюна с клыков уже капала на кожу. Миша успел в последний раз подумать: «Какой атас! Иваныч нас точно…»
Потом он думал только о боли.
Не слишком долго.
Больше всего это напоминало бойню.
На мониторы выводилось изображение с камер видеонаблюдения, установленных не только в зале со стеклянными темницами, но и в коридорах на всех этажах, в подвальных помещениях и во дворе у входа.
Заперев дверь и заблокировав дверную ручку автоматным рожком, Диана рухнула в кресло перед пультом и смотрела на дело рук своих.
Смотреть было страшно.
Вот на одном из экранов, показывающем пространство за дверью, в темной луже валяется чья-то оторванная кисть. Может быть, Диане просто мерещится от ужаса, она не могла поклясться в правдивости того, что видит, но кончики пальцев еще подрагивают какое-то время, как лапки раздавленного паука, а потом замирают.
