— Н-нет, — слабо возразила Ребекка, но он уже крепко прижал ее к себе.
Одно его прикосновение, и она пропала. Пропала по собственному желанию. Она услышала его стон, когда он еще крепче прижал ее к себе, и эхом отозвалась таким же стоном. Надо остановиться, успела подумать Ребекка, но ничего не сделала.
Уже потом она анализировала случившееся и утешала себя тем, что в последний раз насладилась близостью с ним.
Таким она Ксандроса еще не видела. Это был огонь, всепоглощающая страсть. Его дикое желание полностью отвечало ее потребности быть с ним. Она мечтала утонуть в его поцелуях, отдаться его ласкам. Его руки гладили ее грудь, а потом резко очутились на бедрах. Он начал расстегивать на ней платье, продолжая целовать ее то страстно, то, наоборот, очень нежно. Он направил ее руки так, чтобы они дотронулись до его возбужденного естества.
— Расстегни мне брюки, — приказал он, и она, к своему стыду, подчинилась.
Ее новые дорогие трусики, купленные специально для этого вечера, были сорваны в порыве страсти и брошены на пол.
Его движения были резкими и нетерпеливыми. Он повалил ее на пол, и она обвила его руками. Он уже стонал от нетерпения и стаскивал джинсы. Она вдруг поняла, что он даже не собирается полностью снимать их, а только...
Она вскрикнула, когда Ксандрос одним резким движением вошел в нее. Он двигался, ускоряя темп, казалось желая полностью раствориться в ней, и она начала всхлипывать. Достигнув апогея, она вскрикнула. И одновременно поняла, что это был отчаянный крик ее сердца.
Ее глаза наполнились слезами, когда она представила свою жизнь без Ксандроса. Беспросветная темнота, ни единого лучика света.
Она тихо лежала до тех пор, пока его тело не обмякло и не стало тяжелым. Она решила, что Ксандрос заснул, но он вдруг пошевелился. Он отодвинулся от нее, а она не могла открыть глаза, потому что сдерживала слезы. Она так хотела, чтобы он снова был рядом с ней, чтобы этого разговора не было и вечер прошел, как она планировала. Черт, ей даже не удалось вспомнить, с чего началась их ссора.
Ксандрос молча встал и натянул джинсы. Его сердце еще бешено колотилось в груди. Он посмотрел на Ребекку. Ее волосы спутались, а щеки до сих пор горели. Он вдруг почувствовал укол вины, когда увидел порванные трусики. Но потом подумал, что она хотела этого не меньше.
— Ребекка...
Она отвернулась к стене. Боль в груди заставила ее свернуться клубком.
— Просто уходи, Ксандрос.
