— Меня бомбили, — вновь застонал он.
— Кто? — спросил Игнасио.
— Всевышний, Бог меня карает.
— Где он тебя покарал?
— В доме Всеобщей конфедерации труда. Никто мне ничего не дает, потому как я слаб умом. Вот Мойянито, да, он мне давал. За это богом наказан, — скороговоркой выпалил Пелаес, вытирая нос рукавом пиджака.
— Ты там был?
— Да. Спал. Земля задрожала. Спаси нас, господи. Я выбежал. Тут Хуан и дал мне бумажку с секретом. «Ничего никому не говори», — сказал он мне. А кому я скажу? Я спрашиваю: кому?
— Записка была для нас? — произнес Игнасио.
— Да. Бедняга Мойянито. Сегодня утром он цветок мне подарил. Я бы сам сорвал, но ему приятно было.
— Хоть что-нибудь помнишь?
— Про свет. Он нас всех осветит.
— Паскудная история! Ну и додумался — послать записку с помешанным! Надо быть круглым болваном! — возмутился Игнасио.
— Можно здесь поспать?
— Нет, — заявил Игнасио. — Здесь стреляют. Понимаешь?
— Стреляют? Я сплю хорошо. Мы с Мойянито будем спать. Он мне разрешал.
В два часа ночи Гульельмини приказал штурмовать муниципалитет. Суприно возглавил группу из штатских агентов, Росси отправился с четырьмя полицейскими, а Рейнальдо командовал шестью парнями из Тандиля. За полчаса они перекрыли ведущую к муниципалитету улицу катком, двумя тракторами и бульдозером.
Все дома были погружены в темноту. Над улицами и площадью едва мерцали фонари городского освещения. Атакующие заняли позиции за дорожными машинами. Мертвую тишину лишь изредка нарушали поспешные шаги, лязг ружейных затворов и автоматных обойм.
Примерно в два тридцать Суприно приказал открыть огонь.
Затрещали выстрелы, и тут же молния пронзила темноту неба, прогремел гром.
От первого шквала пуль фасад муниципалитета не пострадал. Только картонные листы, которыми были заставлены окна, разодрало в клочья. Второй очередью из пулемета выбило филенку двери, и теперь в ней зияла огромная дыра. Именно в этот момент на Колония-Велу упали первые капли дождя.
Здание муниципалитета вздрагивало, будто фанерный ящик, под градом обрушившихся на него пуль. Капрал Гарсиа стоял у окна, тесно прижавшись к стене. Игнасио лежал на полу, а Матео укрылся в туалете.
Слабоумный Пелаес, увидев разнесенную в щепки дверь, поднялся с пола и заорал:
— Они убили Мойянито! Дайте мне ружье!
Капрал стоял в нерешительности.
— Дай ему! — закричал Игнасио. — Дай ему ружье Комини!
Пелаес, взяв дрожащими руками ружье и не зная, что с ним делать — ему было известно лишь, как нажимать на спусковой крючок, — стоял в нерешительности.
