Мактиг ничего не ответил, даже не взглянул, но молчание его было красноречиво.
Извлекли последний гвоздь. Мактиг откашлялся.
– Я чувствую себя так, словно сейчас либо конец мира, либо его начало; войти туда – всё равно, что ступить в западню. Но если вы этого хотите, капитан…
Бенсон молчал, глаза его сверкали.
– Что ж, – вздохнул Мактиг, – тогда пошли.
Он потянул дверь, и она открылась. Чедвик направил внутрь свет своего фонарика. Два фонаря осветили засыпанный песком трап, потом дверь у его подножья и ещё две двери рядом с первой. Я почувствовал слабый неопределённый запах и увидел какую-то дымку. Лучи фонариков зеленовато отражались в ней, слегка рассеиваясь. Как будто проход был освещён умирающим сиянием.
Бенсон переступил через комингс, но не стал спускаться. Он по очереди оглядел нас. Потом, коротко рассмеявшись, вошёл. Следом за ним шёл Чедвик, дальше я. Последним медленно зашёл Мактиг. Я взглянул на него. Он смотрел в сторону дальней двери и подозрительно принюхивался, как собака, учуявшая опасный запах, слишком слабый для человеческого восприятия.
Я понял, что только гордость заставляет его идти; если бы здесь не было Чедвика, он отступил бы. И как хорошо было бы, если бы он тогда отступил!
Чедвик остановился у правой двери. Бенсон сказал:
– Дайте лопату, Майк. – Потом: – Где вы? Идите сюда, вас никто не укусит.
Он держал оба фонарика, пока Чедвик лопатой отбрасывал песок от двери. Песка было не очень много, но корка его оказалась твёрдой, почти как бетон. Однако, когда её пробили, песчинки внутри рассыпались, как пыль.
Чедвик отступил от двери. Бенсон взялся за ручку, потянул – и оторвал её. Чедвик отложил лопату и помог, вдвоём они открыли дверь. Мы увидели первую ступеньку лестницы, соединяющей палубы; всё остальное было покрыто песком.
– Дьявольщина! – Бенсон в бессилии плюнул. – Трюм забит песком! Нам понадобится экскаватор, чтобы откопать его.
Он с гневом захлопнул дверь. Чедвик расчистил противоположную. За нею оказалось нечто вроде кладовой. Из песка Чедвик извлёк ветхие ткани, деревянные сундуки, которые рассыпались при прикосновении к ним лопаты. В них оказались хрупкие, пепельного цвета остатки того, что некогда могло быть сушёным мясом.
Чедвик расчистил подход к средней двери, той, на которую первыми упали лучи фонарей. Несомненно, это был вход в каюту. Бенсон протянул к ней руку…
Послышался резкий, как выстрел, звук: это треснула под ногой доска. В ответ снаружи раздались другие трески – такие звуки производит оседающее здание. Пальцы Бенсона едва успели прикоснуться к кольцу на двери, как та медленно, как-то зловеще открылась внутрь, словно, как и предполагал Чедвик, обитатель каюты стремился помочь нам, стремился освободиться.
