Чедвик многозначительно покачал головой. Мактиг спокойно сказал:
– Кости Слима Бэнга? Не знаю. Может, тут вообще нет костей, их смыло…
Инструменты ударились о доски палубы: побуждаемый каким-то внутренним чутьём, Мактиг бросил их, одновременно отпрыгнув назад. В тот же момент Бенсон выкрикнул что-то нечленораздельное, фонарик выпал у него из руки. Мгновенное замешательство, и я отскочил, уворачиваясь от падающих инструментов.
Лом ударился о палубу со звуком, похожим на глубокий колокольный звон. Этот звон и вывел всех из оцепенения. При свете упавшего фонарика я увидел, что Бенсон застыл в удивлении, рот его широко раскрыт, одна рука поднята в отчаянном жесте. Я видел, как он обменялся взглядом с ирландцем, но значения этого взгляда не смог понять.
Затем Бенсон и Чедвик одновременно наклонились, чтобы поднять фонарик, а мы с Мактигом потянулись к упавшим инструментам.
Бенсон удивлённо, как ученик учителя, спросил у Мактига:
– Что случилось, Майк?
Мактиг распрямился, держа инструменты в руках.
– Не знаю, сэр. Мне показалось, что я… что-то вспомнил.
– Что? – быстро спросил Бенсон, но Мактиг уже повернулся ко мне.
– Док, вы должны знать, о чём я говорю. Такое ощущение, словно должно случиться что-то, случившееся уже давно.
Но прежде чем я смог объяснить феномен двойной памяти, он сказал, ни к кому не обращаясь:
– Это все проклятый корабль! Послушайтесь моего совета, оставьте его гнить…
Чедвик вкрадчиво вмешался:
– Ещё одно прекрасное представление, Майк?
Рука Мактига, сжимавшая лом, побелела. Он вызывающе посмотрел на Чедвика, гневно перешагнул через груду песка и подошёл к заколоченной двери. Потрогал один из больших гвоздей, повернул его.
– Свободно, – сказал он, опуская инструменты. Он выдернул гвоздь. – Как будто его много лет дёргали рукой. – Потом, как бы успокаивая себя: – Их забили, когда шхуна была на плаву, а дерево влажное. В песке дерево высохло и ослабило зажим.
Чедвик с вызывающим выражением стал помогать ему. Большой Джим немного поколебался, потом принялся за работу над противоположным косяком. Я был доволен, что втроём они заняли все место у двери. Я не суеверен, но по своей воле не стал бы вытягивать эти большие гвозди. Впрочем, так и не знаю, почему.
Один за другим гвозди поддавались с удивительной лёгкостью.
– Как будто они сами хотят выйти, – заметил Большой Джим; голосе его впервые звучало удивление и беспокойство.
Чедвик и тут не мог удержаться от насмешки:
– Наверное, тот, кто заключён в каюте, помогает им. Что скажешь, Майк?
