Ни слова не говоря, Мактиг направился назад. Бенсон рявкнул:
– Куда это вы?
Мактиг остановился.
– Вы ведь не думаете, что я буду дёргать гвозди зубами? Я иду за инструментами.
Он прошёл по палубе к груде инструментов, которые мы прихватили с собой. И вернулся странно усталой походкой – может, лучше назвать это печальной покорностью, потому что, конечно, груз из лома лопаты, клещей и молотка не мог так его утомить. Подойдя, он напряжённо застыл рядом с Бенсоном, ожидая приказаний. Луч фонарика Большого Джима, устремившийся к двери каюты, послужил указательным пальцем.
Мактиг пошёл к двери, но остановился перед грудой песка у входа в неё. Она была округлой и походила на могилу. Чедвик лениво побрёл вслед за Мактигом, за ним я. Бенсон, как и Мактиг, остановился возле груды песка.
Оба смотрели на песок – с дурными предчувствиями, как показалось мне. Плотно слежавшиеся песчинки серебристо сверкали. Отражение, которое они отбрасывали на лицо Бенсона, было зловещим. Бенсон сразу словно бы похудел, резко выступили скулы, углубились морщины.
Я узнал это лицо: такое выражение было у него во время урагана, когда я ухаживал за ним, лицо с портрета над койкой. Лицо старого капитана.
На верхушке груды лежала боцманская дудка, как будто кто-то осторожно положил её туда, и никакие песчинки на ней не свидетельствовали, что её откопал ветер. Действительно, словно кто-то осторожно, аккуратно – и недавно – положил её сюда. Специально, чтобы мы её обнаружили.
Чедвик наклонился, поднял её. Бенсон внимательно следил за ним, Мактиг слегка отодвинулся. Чедвик не стал дуть в дудку, но сжал её пальцами, охватив кольцом – сигнал «все наверх». Потом протянул её Бенсону, который не шевельнулся. Чедвик некоторое время смотрел на дудку, словно ему самому она не нравилась, потом неохотно сунул в карман. Взгляд, брошенный им на Мактига, явно утверждал, что именно тот положил дудку на песок.
Мактиг произнёс:
– Тут должно быть что-нибудь ещё. Но что? Может быть, кости человека, забивавшего шипы?
Прекрасная возможность для Чедвика сделать ещё одно пренебрежительное замечание насчёт суеверий Мактига или того, как тот готовит сценические эффекты. Но помешал Бенсон. Он прошептал, словно описывая, что привиделось ему во сне:
– Кости Слима Бэнга!
Это замечание не поразило Мактига, как меня или Чедвика: он принял его как должное. Я почувствовал на себе взгляд Чедвика. Слова Бенсона были бессмысленны: в данный момент Слим Бэнг, целый и невредимый, спит на борту «Сьюзан Энн». Но даже если это и не так, вряд ли с того времени, когда мы в последний раз его видели, он мог бы превратиться в кости.
