В висках стучало, глаза ничего не видели. Анатолий не выпускал рычагов, слился с ними - превратился в металл.
Так он сжимал их, пока сквозь красный туман в глазах не блеснуло синее небо.
- Толька мой, Толька, я же знала, что ты у меня такой!
Ольга склонилась над Анатолием, вытирала на его лбу капельки пота.
- Лежи, - говорила она. - Тебе нельзя говорить. Да ты и не сможешь. Я сама обо всем расскажу тебе.
Анатолий хотел пошевелить рукой, но даже не мог улыбнуться от слабости.
- Ну вот, видишь? - сказала Ольга. - Хорошо, что ты хоть можешь слышать меня.
Анатолий глядел на нее. В глазах его был вопрос. Ольга поняла, о чем он хочет спросить.
- Жив Петр Петрович, - сказала она. - И Черкезов и Ильин живы.
Слова Ольги доходили издалека. Желтый песок сыпался, сыпался перед Анатолием - не было ему конца. "Живы..." - повторяла Ольга, и это наконец коснулось сознания. Желтизна стала солнечной, чистой. Анатолий узнал стену, на стене оконный квадрат. За окном солнце, понял он, - солнце! И голос Ольги здесь, рядом.
- Все, все, все хорошо, - говорила она. - Тебя вместе с капсулой выбросил столб воды, ударивший среди зыбучих песков. Выбросило ребят и Петра Петровича. И всех троих спас Петр Петрович - открыл капсулы. Вы молоды, вам не хватило двух глотков воздуха.
И это Анатолий понял. Неясным было - откуда здесь Ольга? Она осталась на Кавказе!..
Он заставил себя повернуть голову и увидел ее. Ольга глядела ему в глаза.
- А теперь я с тобой, - говорила она. - Мы же с тобой - видишь?
