Они поплыли вверх. Фонари торпед тускло освещали стену, казавшуюся бесконечной. Только эхо-локаторы говорили, что где-то выше горло "бутылки" сужается. "Будет ли там хоть капля воздуха?" - спрашивал себя Дарин. Ребята молчали. Они молчали потому, что молчал он. И надеялись на то, на что надеялся он.
Воздуха под куполом не оказалось. Крыша сомкнулась сразу - казалось, она плавает на воде.
- Все, Петр Петрович? - тихо спросил Черкезов. Спроси он громче, он не выдал бы своего состояния, но в тихом вопросе Виктора звучал страх. И, наверно, поэтому Глеб крикнул:
- Как же так?..
- Тише!.. - ответил Дарин.
Они плыли под потолком. Хоть бы где-нибудь была трещина!.. Неужели черт возьми! - Анатолий ожесточался: неужели тупик? Он не хотел сказать слово "смерть". Ему казалось, что, если он мысленно произнесет это слово, он будет кричать, как Ильин: "Как же так?.."
- Петр Петрович - ловушка?.. - Глеб сдавал с каждой минутой.
- Будьте мужественны, - ответил Дарин.
Глеб замолк. Слышно было его прерывистое дыхание.
"Неужели нет выхода?" - твердил Анатолий. Он ни на мгновение не мог подумать, чтобы Петр Петрович погиб, что погибнет он сам, Анатолий. На минуту перед ним встало лицо Ольги: "Мучаюсь с Димкой..."
- Петр Петрович, - спросил он, - какие показатели глубины?
- Над нами семьдесят метров породы.
Семьдесят метров! Анатолий вспомнил Урбанцева, его слова о том, что капсула с фрезами может врезаться в грунт на сто, даже на сто двадцать метров. Капсула может пробить крышу над ними!.. Надежда, как молния, вспыхнула в уме Анатолия. И тут же погасла: чтобы сделать эту работу, нужно время. Нужен воздух!
Анатолий взглянул на электронный манометр - стрелка была почти на нуле. Хоть бы шанс на спасение!.. Сколько еще можно протянуть, полчаса?.. Анатолий старался не поддаваться панике, хотя чувствовал, как на спине у него между лопатками проступает холодный пот.
Тяжело дышал в капсуле Черкезов. Дарину тоже дышать было нелегко, но он сдерживался. Все четверо молчали, экономя каждый глоток драгоценного воздуха. А наверху, над песчаной крышей, - воздушный расплеснувшийся океан. Анатолий на секунду закрыл глаза, представил глубину синего неба. Какими ослепительно привлекательными были горячий ветер, холмы!.. Снова открыл глаза - не поддаваться страху! А что делать?.. Стрелка манометра коснулась нуля. Конец?.. Руки Анатолия инстинктивно сжались на рычагах запуска капсулы - рвануться в толщу крыши, кромсать ее фрезами!
