Пока все «за» и «против» оживленно обсуждались в различных инстанциях, вопрос о целесообразности разглашения откровений Валачи превратился в чисто академический. Потеряв возможность контролировать ход допросов, Бюро по борьбе с наркотиками испугалось, что не получит за Валачи вообще никаких очков. Поэтому бюро начало потихоньку подбрасывать кое-какие подробности надежному репортеру, подчеркивая при этом свои заслуги в этом деле.
Это и решило вопрос. После внушительных приготовлений 9 сентября Валачи был доставлен вертолетом в тюрьму округа Колумбия в Вашингтоне для слушаний в подкомитете под председательством Джона Маклеллана, сенатора от штата Арканзас. Сам перелет и принятые меры безопасности произвели на Валачи неизгладимое впечатление. Поскольку к тому времени его пребывание в Форт-Монмуте уже перестало быть секретом, он и его охранники при выезде из гауптвахты были переодеты в форму военной полиции. Гораздо меньшее впечатление произвел на него визит сенатора Маклеллана накануне слушаний. По словам Валачи, сенатор с глазу на глаз попросил его не упоминать Хот-Спрингс, расположенный в его родном штате. И действительно, в отчетах нет ни единого слова о пресловуто известном в то время городе.
Слушания перед оком телекамеры закончились полным провалом, но Валачи никак нельзя в этом обвинить. Имея отличную память, он не был способен быстро переключиться с одной темы на другую, а сенаторы как один бросились задавать ему совершенно не связанные друг с другом вопросы. Более того, несмотря на предупреждения не выходить за рамки компетенции Валачи, как только зажглись юпитеры, он был буквально атакован вопросами, которые мыслились сенаторами как средство завоевания голосов в своих штатах.
Абсурд достиг своего апогея, вероятно, когда сенатор от Небраски Карл Кертис спросил Валачи об уровне организованной преступности в Омахе. После некоторого раздумья Валачи аккуратно прикрыл рот рукой, повернулся к сидевшему рядом сотруднику Министерства юстиции и что-то прошептал. Свидетелей этой сцены можно вполне оправдать, если они решили, что сенатор Кертис затронул очень важный вопрос, и Валачи желает перед ответом что-то уточнить. На самом деле он спрашивал: «Где эта, черт ее побери, Омаха?».
Я впервые встретился с Джозефом Валачи б января 1966 года в тюрьме округа Колумбия, где он содержался на последнем этаже в отделении, номинально отведенном смертникам, хотя казни не совершались там уже много лет. Для того, чтобы попасть к Валачи уже внутри тюрьмы, я должен был пройти проверку у дистанционно управляемых дверей. Затем надо было позвонить по телефону одному из надзирателей, выделенных Бюро тюрем для его круглосуточной охраны. Потом меня проводили по коридору до тяжелой стальной двери с массивным замком и далее вверх на три лестничных пролета еще к одной стальной двери со стеклянным глазком, через который меня внимательно рассмотрели и только после этого впустили в помещение, где он содержался. Такие меры были выбраны не для того, чтобы предотвратить возможный побег, а чтобы сохранить ему жизнь, поскольку «Коза ностра» назначила 100 000 долларов за его голову.
