— Верное слово поможет.
— Философствующий. А я просто чиновник средней руки, забитый горою дел и вечно спешащий их выполнить.
— Так почему же ты, верткий, желаешь, чтобы я стал таким же.
— Рус, племянник, ты принимаешь слова буквально, но мало понимать так, что каждый человек имеет право на удовольствия в жизни, возможность заниматься любимым делом и прочим, что преподносит цивилизация.
— Цивилизация, кроме угроз и насилия, еще ничего не принесла людям.
— Здесь ты не прав. Нельзя быть вечно первобытным: цель человеческая не поднимется тогда выше той пыли, по которой он ступает.
— Слова твои достойны понимания.
— И на том спасибо. Я уже ни на что не надеюсь. Хочу, чтобы ты только выслушал меня. Верно, цивилизация преподнесла коварный житейский урок людям: каждый за себя, один против всех. Это ее стойкий недостаток. Человек слаб. Потому больше думает о себе. Я тоже живу для себя и хочу, чтобы моя родня тоже жила в подобающем человеку достатке. Чтобы они ни в чем не нуждались, чтобы были довольны собой, своей жизнью, местом, которое занимают. Никак не предполагал я, что мы будем разговаривать на разных ячыках.
— Это не мешает тебе высказаться.
— Да, да… Но я, право, не знаю, с чего начать. Ты потомок русского офицерства. Надо прочувствовать каждой жилкой своей плоти момент, чтобы понять, кто были твои предки, что ты должен представлять в том кругу, каким было привилегированное российское офицерство. Только в Пруссии еще имелось подобное почитание ратного труда командного состава, да в старой императорской армии Японии. Ты, российский потомок, уподобился монаху. Я сомневаюсь, затронут ли мои слова каменистую почву твоей души.
— Трудно говоришь, человек. Не пугай меня многословием. Истина на поверхности. Не вороши землю там, где не собираешься сеять.
— Верно, все верно. Слышен в твоих мыслях голос мудрых наставников.
— Они не только в словах достойны.
— Да, да. Есть еще хорошие люди.
— Не пустословь, человек.
— Не приводи меня в отчаяние своей безразличиостью. Неужели не рад ты, что у тебя есть родной дядя? В нас один голос предков, мы с тобой одной крови. Мы патриции: белая кость, голубая кровь. В нас могучий зазывной голос древнего рода, потомками которого мы с тобой являемся.
— Ты скучен мне, незнакомец. Ловок в словах, но глаза твои не отражают жара твоей речи.
— Рус, не рви мое сердце, мы с тобой одной плоти, а ты такое несешь.
— Кровь от разной пищи становится разной.
— Ты не прав. Аристократ — он и в нищете аристократ. А плебей — невежда и на троне.
