Переписка 1815-1825 | страница 35
Я барахтаюсь в грязи молдавской, чорт знает когда выкарабкаюсь. Ты — барахтайся в грязи отечественной и думай:
Отечества и грязь сладка нам и приятна.
Св[ерчок]
Вот тебе несколько пакостей:
Христос воскрес.
Эпиграмма.
Этих двух не показывай никому — ни Денису Давыдову.
Мои надежды не сбылись: мне нынешний год не льзя будет приехать ни в Москву, ни в Петербург. Если летом ты поедешь в Одессу, не завернешь ли по дороге в Кишенев? я познакомлю тебя с героями Скулян и Секу, сподвижниками Иордаки, и с гречанкою, которая цаловалась с Байроном.
Правда ли, что говорят о Катенине? мне никто ничего не пишет — Москва, Петербург и Арзамас совершенно забыли меня.
Охотников приехал? привез ли тебе письма и проччее?
Говорят, что Чедаев едет за границу — давно бы так; но мне его жаль из эгоизма — любимая моя надежда была с ним путешествовать — теперь бог знает, когда свидимся.
Важный вопрос и, сделай милость, отвечай: где Мария Ивановна Ко́рсакова, что живет или жила[94] против какого — монастыря (Страстного, что ли), жива ли она, где она; если умерла, чего боже упаси, то где ее дочери, замужем ли и за кем, девствуют ли, или вдовствуют и проч. — мне до них дела нет, но я обещался обо всем узнать подробно.
К стати не знаешь ли, минуло ли 15 лет генералу Ор[лову]? или нет еще?
5 апреля А. П.
Стихов, ради бога, стихов да свеженьких.
Адрес: Его сиятельству
князю Петру Андреевичу Вяземскому
В Москве
в Чернышевском переулке, в собств. доме.