Варвар предпочел остаться с женщиной, которую взялся охранять.
Скоро Кэрхун вернулся, чрезвычайно возбужденный и довольный. Его глаза так и блестели.
— Нам очень повезло! Мы встретили большой караван из Иранистана. Они направляются в Кхитай через наши земли, так что завтра мы сможем выступить в путь вместе! Охрана надежная и многочисленная, народу — человек десять купцов, из Иранистана и из Кхитая, пара кхитайских философов-созерцателей, одна толстая иранистанская дама, которая прониклась особенными чувствами к вере кхитайцев и намерена поклониться кхитайским богам на их родине…
— Превосходно! — сказала Масардери, весело посмеиваясь. Было очевидно, что перспектива путешествовать в большой компании радует ее. Всегда можно встретить новых людей, узнать что-нибудь любопытное — а заодно и позабавиться за чужой счет; последнее развлечение было ее любимым. Масардери никогда не упускала случая подшутить над окружающими.
В дороге все ее страхи постепенно рассеивались. Она была по-настоящему благодарна Кэрхуну за его предложение. Племянник, кажется, нашел рецепт от болезни! Печаль отступила, страхи начали казаться смехотворными…
Ночлег прошел без происшествий, и наутро караван тронулся в путь, обогатившись новыми спутниками.
Конан все так же ехал, не выпуская из виду Масардери, и тут к нему подскакал на маленьком пузатом ослике кхитаец в развевающемся оранжевом халате.
— Учитель Конан! — вскричал он.
Конан удивленно повернулся в сторону низкорослого человечка со смуглым плоским лицом. Тот улыбался, так что глаза его превратились в крохотные щелочки, и низко кланялся, сидя в седле.
Красное его седло было украшено кисточками и бубенчиками; грива ослика заплетена во множество косичек, а сам кхитаец был облачен в оранжевые одежды, расшитые красной и золотой питью. Узоры в виде птиц украшали спину и грудь халата. Приглядевшись, можно было попять, что вместо хвостов у этих птиц яркие завитки пламени.
— Учитель Конан! — продолжал кхитаец улыбаться и кланяться. — Вы учили нас мудрости в садах философии! Вы помните великого учителя Тьянь-По?
— Да, — сказал Конан нехотя.
Он начал припоминать. У него был приятель, кхитаец по имени Тьянь-По, человек остроумный и хитрый. Казалось, трудно было сыскать людей менее похожих друг на друга, чем маленький кхитайский философ и огромный верзила варвар; и все же между ними существовали симпатия и уважения. Иной раз они даже считались друзьями.
Как-то раз, когда Копан находился в Кхитае, Тьянь-По оставил его со своими учениками, и Конан — не без успеха — обучал их своей философии.
