С другой стороны, возможно, за время ее поездки страсти действительно улягутся. А Конан будет рядом с женщиной до тех пор, пока не встретится с ее врагами лицом к лицу и не одолеет их. Когда вчера на Масардери накинулся нетопырь, Конан почувствовал, что ему брошен вызов. Киммериец был не из тех, кто уклонялся от вызова.
— Хорошо, — сказала наконец Масардери, видя, что надеяться на совет от телохранителя не приходится. — Я согласна. Отправляемся завтра же, если ты готов. Это отличная идея! Я наконец отдохну от этого душного города — и от капитана городской стражи, который, кажется, подозревает меня во всех этих ужасах и убийствах. Так что я могу зарезаться у него на глазах — он только воскликнет: «Я же говорил, она сама покушалась на собственную жизнь!»
* * *
Путешествие, особенно его начало, подтвердило все худшие опасения Конана. В дом Масардери явились три кузины — какие-то щебечущие родственницы, как на подбор малорослые, с тяжелыми задницами и выпученными черными глазами. Все эти создания с преувеличенной стыдливостью закрывали лица покрывалами — чтобы тут же «случайно» уронить эта самые покрывала прямо перед хмурым варваром. Конан взирал на них с преступным безразличием, и они возмущенно фыркали ему в спину. Одна из девиц отчетливо произнесла: «Какой бесстыдник».
Масардери оделась в ярко-синие шаровары, красные сапожки для верховой езды и широкую льняную рубаху навыпуск. Ее голову покрывал капюшон, прихваченный на лбу тонкой тесьмой; белый плащ надежно защищал от палящих солнечных лучей.
Она намеревалась часть пути проделать верхом, часть — в карете, со своими кузинами.
Большая карета уже готова была к отбытию, гигантских сундука с нарядами крепились на крыше; четверо негров устроились сзади на специальном месте; Масардери не брала с собой носилки, но оставлять дома слуг не захотела. Зная преданность чернокожих хозяйке, киммериец вполне одобрил ее решение. Конан верхом на коне сопровождал карету. На нем была обычная одежда для дальних путешествий: штаны и рубаха из выделанной кожи. Огромный меч за спиной варвара выглядел чрезвычайно внушительно. Кроме того, в карете имелись туранские сабли: Конан решил вооружить чернокожих слуг. Пусть в самом Акифе это запрещалось — вряд ли власти города сумеют разглядеть, что творится на берегах озера Вилайет, и сделать госпоже Масардери строгое внушение из-за того, что она пренебрегла законом.
Кэрхун казался вездесущим. Он повсюду расхаживал с хозяйским видом, везде распоряжался, отдавал приказы громко и четко. Было очевидно, что он наслаждается своей ролью спасителя госпожи Масардери от неприятностей и как бы демонстрирует окружающим: «Вот как надо это делать, олухи!»
