Вдруг к ресторану подкатила машина и оттуда вышла пара усатых мужиков. Один из них что-то сказал шоферу и взмахом руки отпустил его. Второй в это время пристально наблюдал за мной. Мне стало не по себе, но я с независимым видом отвернулась, сняла очки и стала их протирать. Они подошли ко мне.
– Ай, какая красивая девушка, – покачал головой один из них, – совсем одна стоит, нехорошо…
– Голодная, наверное, – заметил второй, окидывая мрачным взглядом мою тщедушную фигуру.
Первый кивнул, соглашаясь.
Я молчала, не зная, как выбраться из этой ситуации.
– Пойдем с нами, – решительно заявил второй, – рыбу будем кушать.
И, потащив меня с собой, они вошли в массивные двери.
Практически все столики были заняты. В зале стоял равномерный гул. Певица только что закончила песню и стояла на эстраде, картинно обмахиваясь огромным веером. Услужливый официант, пятясь и кланяясь, посадил нас за боковой столик у двери. Я села так, чтобы мне был виден зал и, нацепив, наконец, протертые до блеска очки, принялась рассматривать жующую публику. Рустама меж ними не было.
Тогда я обратила внимание на своих кавалеров, решив быть с ними полюбезнее. Они назвались оптовыми торговцами, привозящими грузовики разной снеди на рынки города. Одного из них звали Джахнун, а другого – Мурад. У одного пальцы были украшены массивными перстнями с печатками, а у другого из ворота рубашки выглядывала золотая цепь. «Ничего себе», – подумала я про себя и вежливо ответила им, что меня зовут Марина. Сменить имя не хватило ума.
Принесли осетрину. Нежно-золотистые кусочки, нанизанные на длинные шампуры, сочились янтарным соком. Кроме огромного блюда с рыбой, два официанта торжественно поставили на стол большую овальную тарелку, на которой был уложены тонкие зеленые перья молодого лука, изящные листики кресс-салата и душистой киндзы. По краям тарелки шел ровный ряд малиновых крепких редисочек.
Стол быстро заставлялся яствами. Чего только не заказала пара оптовых торговцев. Там была фасоль, протертая с орехами в винном соусе, жареные баклажаны, заправленные толченым чесноком, черная икра в плошке со льдом, украшенная ломтиком лимона, и многое другое. Все это великолепно смотрелось, чудно пахло и стоило, наверняка, не одну мою зарплату.
Сновавшие туда сюда официанты поставили, наконец, на стол плетенку с только что испеченным чуреком, несколько бутылок вина и исчезли.
Джахнун схватил толстыми пальцами пучок зелени, энергично сложил зеленый лук пополам, окунул в соль и громко захрустел. Мурад, прежде чем сделать то же самое, поднес киндзу к носу и, закатывая глаза, промычал:
