— К кому подкрепление?
— Ко всем, они все против нас…
— Сейчас сам тебя прибью. Уходим. Лаврентий, ты где?
— На месте, — из-за колонны появился раскрасневшийся в азарте Берия, пытаясь на ходу приладить на место полуоторванный рукав. — А барона куда подевали?
— Тут он, Изя кивнул в сторону буфетной стойки. — Мародёрствует потихоньку.
— Это добыча, — возмутился фон Такс. — Боевые трофеи.
— Брось, Людвиг, — посоветовал Лаврентий Павлович хозяйственному баварцу. — На вокзалах не бывает хорошего коньяку — намешают всякой дряни.
— Так я его и не беру.
— А что, пиво?
— Зачем? Чай не немец какой, — ухмыльнулся барон. — Только водку.
О Господи! Дай мне силы не свихнуться!
— Все готовы? Включаю щит.
Крылья сложили палатки —
Их кончен полёт….
Юрий Визбор.
Прохладное лето 34-го. Чехословакия. Полевой аэродром близ Прешова.
Фердинанд Бомжик осознанно и справедливо называл себя неудачником, и допускал, что и сослуживцы придерживаются аналогичного мнения. В сорок с лишним лет, и всё ещё сетник. Оставалось надеяться, что предстоящее задание принесёт погоны и жалованье майора, а то перед пани Бомжиковой стыдно за своё не слишком высокое звание.
Хотя чего стыдиться? Ведь именно ранняя женитьба и положила начало затянувшейся полосе неудач пана Фердинанда. Да, сначала она, потом война и русский плен… Небольшим светлым пятном было только обучение в лётной школе, но и оно быстро прошло, а вчерашние однокашники уже и до плуковников дослужились. А самый главный школьный зоил, Файфр, так вообще полный подмаршалёк.
Но сегодня всё изменится! Сегодня получено задание, успешное выполнение которого решит судьбу мира, и его, сетника Бомжика. Командир полка, правда, не вдавался в подробности, ссылаясь на особую секретность, и полётные карты обещал выдать прямо на стоянках, но по напряжённой суете можно было предположить что-то грандиозное.
Жаль только, что из тех же соображений сохранения тайны, грозные бипланы А-200, способные нести до двухсот килограммов бомбовой нагрузки, пришлось заменить на допотопные румынские этажерки совсем не героического вида. И в названии, ИАР-27, слышится что-то ишачье… Ладно, ерунда, зато из открытой двухместной кабины открывается чудесный вид, воздух свежее, и бомбы выбрасывать сподручнее, не надеясь на капризную внешнюю подвеску.
Об этом и многом другом умудрённый годами и опытом авиатор рассуждал про себя, неспешно нажимая на педали старенького, но надёжного велосипеда, по дороге от летнего лагеря к аэродрому…. Сзади звякнул звонок, и с Фердинандом поравнялся надпоручик Ягр, также предпочитающий спортивный способ передвижения.
